Гл. 5. Вояж в незнаемое

      Павшук без особого интереса глядел на типично унылый пейзаж из окна дребезжащего ЛиАЗа, автобуса ещё советского образца. На журналисте были только голубые джинсы и футболка с фото Джимми Хендрикса, выделывающего на гитаре очередные пассажи, и надписью «Rock`n`Roll forever!» Чёрная кожаная куртка в заклёпках болталась рядом на крючке. Из люка в потолке автобуса струилась полоска сверкающей на солнце пыли, что совсем не радовало Владимира: иногда от неё так щекотало в носу, что нестерпимо хотелось чихнуть.

      Уже истекло часа два, как он отправился с автовокзала Волженска. Бесконечная лесостепь расстилалась до горизонта, прожариваемая августовским пеклом. Хотя время близилось к четырём часам пополудни, это не прибавляло прохлады. Всё усугубляла «чугунная» голова после попойки накануне. «В общем, вчера так хорошо погуляли, что нынче стало плохо…» – вертелось в мозгах. Правда, он всё равно был доволен встречей, помогавшей хотя бы немного отдохнуть на не всегда дававшей остановиться журналистской стезе.

      Приятным моментом было лишь то, что в транспорте сидело всего десять человек, и каждый мог расположиться отдельно. Владимир положил рядом с собой любимый тёмно-синий рюкзак, с которым не расставался ни в одной служебной командировке. В рюкзаке, как обычно, покоились мелкие предметы обихода, два яблока, бутылка лимонада и стандартный набор любого журналиста: диктофон, фотоаппарат, блокнот с ручкой.

      Чтобы отвлечься, корреспондент воткнул в уши наушники плейера и включил любимый «Пинк Флойд». Он отлично знал композиции с этого известнейшего альбома «Dark Side of the Moon» ⁴, и даже чем они навеяны у странных гениев рока. Однако забавный парадокс заключался в том, что у Владимира каждая композиция ассоциировалась совершенно с другими чувствами. «Гениальные вещи в искусстве тем и хороши, что у слушателей, зрителей, читателей они вызывают личные эмоции, но в то же время – созвучные с эмоциями художника, – искал журналист некое оправдание личному пониманию их музыки. – Не зря же великие мастера похожи на всех прочих людей, но никто не похож на них».

      Владимир в который раз переслушивал композицию «On the Run», где «Пинки» увязали свою музыку с параноиком, который против собственной воли покидает больницу на каталке и несётся куда-то по коридорам. Все к нему добры и благосклонны – медсёстры, улыбчивые джентльмены и сотрудники аэропорта, все предлагают проехать ему дальше и дальше… И несчастный на кровати с колёсиками мчится сквозь распахивающиеся двери, чтобы вырваться, наконец, прямо на взлётную полосу. И вот он взлетает! Чтобы взорваться… Что всё это значит? То, что люди, одержимые болезненной идеей, иногда слишком далеко заходят в собственных фантазиях? Что они несутся на сумасшедшей каталке, когда рады бы остановиться, да не могут? И тогда происходит взрыв неминуемый мозга?

      Правда, у корреспондента музыка вызывала иные ассоциации: некто хочет предупредить, что террористы