Кто откроет дверь, бесстрашный, как пес?

      Мастер мух, собеседник стрекоз,

      Увенчанный крапивой и листьями роз –

      Миша из города скрипящих статуй.

      С полночными зубами, славный, как слон,

      Царапающий лбом скрижали времен;

      Стоять столбом – это движется он,

      Миша из города скрипящих статуй.

      Последний шанс, выпиватель воды,

      Идущий вниз с четверга до среды,

      Живущий за стеной секретной слюды –

      Миша из города скрипящих статуй.

      Начальник фарфоровой башни,

      Часами от пороха пьян.

      Жрецы издыхают на пашне,

      И с голоду бьют в барабан.

      А он, полуночный мечтатель,

      С часами на длинном ремне,

      Все пробует розги на чьем-либо мозге

      И шлет провожатых ко мне.

      А что мне с такого расклада?

      Я весел от запаха рыб.

      И там, где речная прохлада,

      Я строю cвой храм из коры.

      Я чести такой недостоин,

      Я счастлив, что там, вдалеке,

      Бредет приблизительный воин

      С моим подсознаньем в руке.

      Я чести такой недостоин,

      Я счастлив, что там, вдалеке,

      Бредет приблизительный воин

      С бутылкой портвейна в руке.

      Сергей Ильич – работник сна,

      Одетый в шелк шелестящий волк;

      Алмазный МАЗ с колесом из льна

      Въехал в дверь, и пришла весна.

      Еще один сентябрь – сезон для змей;

      Мы знаем наш час, он старше нас.

      Жемчужная коза, тростник и лоза,

      Мы не помним предела, мы вышли за.

      Порой мне кажется, что мы герои,

      Мы стоим у стены, ничего не боясь.

      Порой мне кажется, что мы герои,

      Порой мне кажется, что мы – просто грязь.

      И часто мы играем бесплатно,

      Таскаем колонки в смертельную рань.

      Порой мне кажется, что мы идиоты,

      Порой мне кажется, что мы просто дрянь.

      И, как у всех, у меня есть ангел,

      Она танцует за моей спиной.

      Она берет мне кофе в «Сайгоне»,

      И ей все равно, что будет со мной.

      Она танцует без состраданья,

      Она танцует, чтобы стало темно.

      И кто-то едет, а кто-то в отказе, а мне –

      Мне все равно.

      И когда я стою в «Сайгоне»,

      Проходят люди на своих двоих.

      Большие люди – в больших машинах,

      Но я