Вранова погоня. Татьяна Корсакова
Читать онлайн книгу.
была голодна. Что они там ели вместе с Эльзой? Похоже, ничего не ели.
– Молока хочешь?
Молока кошка хотела, лакала быстро, оглядываясь по сторонам, словно опасалась, что отберут. А Никита сидел рядом на полу, скрестив ноги по-турецки, наблюдал.
– Как она дошла до жизни такой? – спросил то ли у кошки, то ли у себя.
Кошка ничего не ответила, только заурчала сыто, потерлась башкой о Никитову ладонь. Ильюха бы непременно напомнил про дезинфекцию и опасность паразитарных инфекций, но Никите было не до дезинфекции. Клонило в сон, сказывались треволнения минувшего дня.
В спальне имелось кресло, на вид достаточно глубокое и удобное. А подушку Никита притащил из гостиной. Смешную, расшитую совами подушку. Эльза спала и, похоже, видела сны. Нервно подрагивали длинные ресницы, под тонкими, полупрозрачными веками двигались глазные яблоки. Кошка запрыгнула на кровать, растянулась вдоль, уткнулась лбом в Эльзино предплечье, заурчала успокаивающе.
А ведь и в самом деле успокаивающе, потому что Никита и сам не заметил, как уснул.
Ему снилась квартира на пятом этаже. Солнце и ветер рвались в распахнутую балконную дверь, колыхались шторы, пахло сиренью, свежесваренным кофе и растворителем. Эльза, босая, взъерошенная, конопатая, стояла за мольбертом, рисовала свой дом-перевертыш. Вид у нее был сосредоточенный, а к рыжим веснушкам на руках добавились зеленые крапинки краски.
– Красиво, – он встал за Эльзиной спиной, дунул на взъерошенную макушку. – Что за домик?
– Это не домик, это потаенный дом. – Она не обернулась, она водила кистью по холсту, сначала медленно, сосредоточенно, а потом все быстрее и быстрее. И картинка на холсте оживала с каждым мазком. Зарябило от легкого ветерка лесное озеро, по небу пробежала туча, зацепилась за шпиль башни, всплакнула быстрым летним дождем, ушла за горизонт. С высокого векового дуба сорвалась стая воронья, закружила, закрывая крыльями небо, марая картину черным, превращая солнечный день в темную ночь.
– Эльза?.. – позвал Никита. Ему бы положить ладони ей на плечи, оттащить от этой чертовой ожившей картины. Но не получалось. Страх, почти животный ужас овладел Никитой.
А стая превратилась в одного-единственного ворона. Крупного, остроклювого, с седыми перьями в разверстых крыльях. Ворон всматривался в Никиту черным глазом, недобро всматривался, словно примерялся, прицеливался к жертве. Эльза пыталась закрыть ворона перепачканными краской ладонями, не пустить из нарисованного мира в мир реальный, но как-то вдруг стало совершенно ясно, что ей его не удержать, что еще чуть-чуть – и острые когти порвут тонкую ткань мироздания.
Уже порвали… Легкий ветерок превратился в ураган, завязал в узел рыжие Эльзины кудри, окрасил серым, дохнул на Никиту смрадным дыханием, закричал по-птичьи гортанно. А когти, острые, как бритва, уже тянулись к нему, рвали кожу на шее…
Никита заорал и от собственного крика проснулся. Не ворон, а кошка! Чертова черная кошка драла когтями майку на его груди и утробно выла. Он чертыхнулся,