В момент, когда странный человек ступил на окраину городка, чьи огни заметил выбравшись из леса, небо на востоке уже начало светлеть, из-за чего сходство сонных улиц с аквариумным застоем только усилилось. Набирающий силу рассвет уравнял цветовые контрасты, всё вокруг сделалось водянисто-мутным, и только свет фонарей, похожий на кляксы бледного чая, вносил кое-какое оживление в общую призрачную серость.

      Судя по внешнему виду мужчины, дорога через поле приятной не была. Полы его пальто, брюки и даже концы шарфа покрылись наледью в тех местах, где были пропитаны снегом. Замёрзшее лицо бледностью соперничало с луной, уже заметно потускневшей, и только глаза человека, прежде неподвижные и смотрящие прямо перед собой, теперь отчаянно метались по сторонам, словно ему не терпелось что-то отыскать.

      Миновав несколько коротких улочек, мужчина свернул в проулок, потом в другой, третий – все безликие и безымянные, потому что брёл он так же незряче, как и по лесу и выискивал явно не уличные указатели. Однако к цели его определённо что-то вело, потому что, опять же, ничуть не плутая и не замирая в неопределённости, он решительно свернул в новый проулок и оказался как раз там, куда, похоже, и стремился. И здесь окаменевшее лицо второй раз дрогнуло, озарившись не столько подобием улыбки, сколько мыслью о ней, ибо улыбаться окоченевший человек уже не мог.

      На ближайшем доме ярко горела вывеска: «Отель «Ахея».

      Мужчина невесомо выдохнул и закрыл глаза. Как всегда бывает, последнее усилие, когда цель уже перед носом, оказывается самым трудным. Он покачнулся, еле удержав равновесие растопыренными, негнущимися руками, и пошёл прямо ко входу в отель, куда вели три деревянные ступеньки.