Цветок цикория. Книга 1. Облачный бык. Оксана Демченко
Читать онлайн книгу.
Деньги штука тяжелая.
– Да ну, – Яков рассмеялся и отмахнулся. – По мне так деньги ничего не весят, пока они сами по себе и ты не лезешь поднять их. Я и не лезу. Но знаю тех, кто надорвался и тех, кто умеет легко их подбрасывать. А вот ты, барышня, неденежный человек, другая порода. С чего ж тебя задевают деньги? Давай, говори, раз не молчится.
– Ну… если начать издали… люди нелогичны. Сперва мы решили, что имеем право на весь мир. Затем условились, что наша жизнь священна, а жизни иных созданий можно отнимать, – забормотала я, путаясь в мыслях и удивляясь тому, что налетчик Яков умеет слушать… даже на душе теплеет! – Еще до денег люди принялись азартно убивать своих священных сородичей. После – хуже, и жизнь, и смерть стали оценить в деньгах. Взять хоть веру в Единого. В каждой притче – о душе, о том, что надо укреплять стержень духа. Мол, на прочный стержень судьба намотается ровно, как нитка на веретено.
– Проповедь, – Яков нарочито широко зевнул и подмигнул: – Дальше.
– А что дальше? Даже после проповеди подносик по храму пускают. И в притчах от храма что ни абзац – деньги, власть и подлость.
– Проще никак? – Яков покривился: – Мне деньги безразличны. Нужны – добуду. Не нужны – выброшу. По миру гулять надо налегке.
– У меня всегда сложности на ровном месте, такая дурная голова. И я все равно буду болтать. Мне сейчас надо. Так… Ага, вот я к чему вела: душа и деньги – как вода и масло. Не смешиваются. А если смешиваются, то деньги вытесняют душу. Взять хоть совесть. Её можно продать, но нельзя купить: пропадает. Та же беда с тактом. Мой наниматель совершенно бестактный: способность понять, как ты достал всех, давно растворилась в деньгах. Я боюсь денег. И, кажется, никогда не пойму, зачем люди устроили все до жути нелепо. Ну – что деньги и есть ценность. Они, а не душа и совесть. Грустно. В деньгах растворяется все главное.
Я вздрогнула, растерла мерзнущие ладони, сжала в замок: где-то безмерно далеко треснул ледяной монолит! Волосяная, тончайшая тень окончательно отделила беззаботное утро от серого дня. Я кое-как расцепила замок пальцев, подняла тяжеленную руку и глянула против солнца из-под ладони. В обычном мире ничего и не изменилось… но для моей души свет стал смурной. Что за напасть? В эту весну меня гнетёт злее обычного, не в радость даже Луговая с её прелестной природой.
Яков проследил направление моего взгляда и недоуменно хмыкнул, когда над лесом закружила стая – выше, гуще… Что за птицы, не скажу. Не рассмотреть мне.
– Слух у тебя! Я не разобрал, – удивился Яков. – Разве охота теперь не под запретом?
– Никто не стрелял, это… другое, – буркнула я. – Дай куртку. Везучий ты. Встретил бы меня теперь, зря просился бы в попутчики. Когда день в тени, я боюсь всего. Забилась бы в угол вокзала и сидела, дрожала.
– Да ну, – вяло удивился Яков, продолжая рассматривать воронку птичьей стаи, которая все шире раскручивалась