«Линия Сталина». Неприступный бастион. Герман Романов
Читать онлайн книгу.
и Шипкой, к которым невозможно найти снарядов, нет их уже от слова «вообще»! И не годятся они для современной войны, место такой рухляди только в музее!
Три укрепрайона – Старо-Псковский, Ново-Псковский и Островский – связаны воедино. Самый слабый центральный, там на 43 км всего 48 ДОТов, и если его прорвут с ходу, то не выполнят свою роль и другие, на которую они предназначены – остановить идущие на Ленинград вражеские войска. Весь УР есть ворота к нему, выломав которые фашисты растекутся по огромной территории, от Старой Руссы до ленинградских предместий. Выход к реке Волхов и взятие Новгорода равнозначно катастрофе – тут произойдет полная блокада города, дивного творения Петра Великого. А потому нужно забыть про усталость – каждый час сейчас дорог…
Командир 118-й стрелковой дивизии генерал-майор Гловацкий Псков
«Только прилетели, сразу сели», – слова из песни Высоцкого крутились в голове, и лишь усилием воли Гловацкий отрешился от них. Действительно, то, что было с ним в эшелоне, лишь прелюдия к тому, что должно произойти, к тому главному, для чего вся страна многими годами содержит и кормит кадровых военных ценою усилий миллионов сограждан – остановить и разбить врага, если тот начнет боевые действия.
Вот с этим у Гловацкого было плохо – он совершенно не представлял, как ему предстоит сражаться!
Это не его война, дивизия не его уровень, двигать по карте батальоны он не умел совершенно, ему бы тем самым батальоном командовать, и то с натугой. Нельзя прыгать через ступеньки службы, ни к чему хорошему это не приведет, цена страшна, тяжела своей ношей – отсутствие опыта командира обеспечивается лишней пролитой кровью его подчиненных. А тут в комдивы и в 1941 год – какая, на хрен, победа за счет послезнания, если с немцем на поле боя еще нужно совладать, здесь самого по этому самому полюшку на гусеницы кишками намотать могут.
Хотелось выругаться в добрый «загиб Петра Великого», но Гловацкий молчал, хмуро глядя в уставшее, совершенно бледное лицо начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта Кленова. Хоть разница в одну звезду на генеральских петлицах кому-то может показаться незначительной, на самом деле лежит огромная дистанция, целая пропасть, примерно как у взводного перед начальником штаба полка. Но они были знакомы со времен академии, тут память многое подсказала, а потому Гловацкого по прибытии в Псков буквально выдернули, как репку из грядки, в штаб фронта, даже на машине от вокзала довезли.
Докладывать стал как положено, но Кленов прервал, махнув ладонью, поздоровался – вялое вышло рукопожатие, и уселся за стол, показав глазами на стул напротив. Но ничего не сказал, сидел молча, думал, а Гловацкий сам помалкивал. Ждал, пока начальство первым заговорит, хоть и общались они на «ты» давно, с двадцатых годов, но субординацию блюсти нужно.
– Что думаешь, Николай Михайлович?
– Раз штаб фронта в Пскове, а моя дивизия должна незамедлительно занимать