Королевский лес. Роман об Англии. Эдвард Резерфорд
Читать онлайн книгу.
белые корешки выглядели совершенно беззащитными. Появился маленький зеленый побег. Охватывало удивление при мысли, что это начало могучего дуба. Затем Люк ласково покачал головой: «Здесь у тебя ничего не выйдет».
Сколько желудей той осени превратятся в дубы? Кто знает? Один из ста тысяч? Конечно нет. Наверное, в сто раз меньше одного на такое количество. Такова великая сила, неисчислимый избыток природы в лесной тиши. Шансы желудя выжить были неизмеримо малы. Его могли сожрать свиньи или любое другое лесное животное. Его могли растоптать пони или скот. Если желудь выживал в свой первый сезон и оказывался в почве, где мог пустить корни, то вырастал в дерево лишь при наличии разрыва в кронах, дававшего свет. Но даже для тех, из которых вырастали молодые деревца, неизменно сохранялась опасность.
Разрушает не только человек. Другие животные, предоставленные самим себе, тоже уничтожают луга, леса, целые ареалы с тупостью не меньшей, а то и большей, чем демонстрируют люди. Оленям нравится поедать дубовые побеги. Единственным способом выжить было найти защитника. Природа обеспечила нескольких. Остролист, хотя олени питаются остролистом, мог прикрыть собой дуб. Иглица шиповатая, небольшой вечнозеленый кустарник с бритвенно-острыми иглами, – олени сторонились его. По какой-то причине они редко ели и папоротник-орляк.
Люк очень бережно, руками разрыхлив почву вокруг саженца, отнес его в земную колыбель, не повредив крохотной жизни. В нескольких ярдах росли падубы, окруженные иглицей. Вступив внутрь и не обращая внимания на расцарапанные руки, Люк пересадил саженец в центр. Глянул вверх. Там было чистое синее небо. «Вот здесь и расти», – произнес он радостно и продолжил путь.
Брат Адам настолько хорошо знал аббатство Бьюли, что иногда думал, что может ходить по нему с закрытыми глазами.
Из всех приятных уголков, по его мнению, не было места более восхитительного, чем ряд арочных ниш для индивидуальных занятий, который находился на северной стороне огромного клуатра напротив трапезной – frater, – где вкушали пищу монахи. Они были отлично укрыты от ветра и выходили на юг, а потому ловили и удерживали солнце. Сидеть на скамье в такой нише с книгой в руке и взирать на мирный зеленый двор монастыря, вдыхая сладкий аромат скошенной травы вкупе с более острым запахом маргариток, – это, по мнению брата Адама, гораздо ближе к небесам, чем что-либо другое, известное на земле человеку.
Его любимое место находилось почти в центре. Спуститься от двери в церковь по каменным ступеням: получалось пять ступеней вниз. Повернуть направо. Двенадцать шагов. В солнечный день через открытые арки у седьмой ступени проникало тепло. Сделав двенадцатый шаг, свернуть направо – и ты на месте.
В последние недели брату Адаму редко удавалось доставить себе это удовольствие. Работа на фермах все изменила. Но одним теплым майским днем он спокойно сидел с поднятым капюшоном – знак того, что монах не желает, чтобы его беспокоили, – и довольно лениво читал Житие святого Уилфрида, когда в его грезы