– Как думаешь, Лиз, какой это уровень? – насторожился отец.

      – Должно быть, минус первый.

      – Стрелять-колотить… – буркнул старик. – Кто ж в лоб-то лезет? Лень в вентиляцию выход искать?

      Словно в знак согласия с его словами наверху бабахнуло снова.

      – Кого-то сегодня безо всяких дронов постреляют, – с пугающим равнодушием сказал мужчина. – Идем-ка домой. От слова «постреляют» Мидори тоже вспомнилась вчерашняя проповедь Александра о приближении Страшного Суда и крахе мира угнетения, который начнется со дня на день. Мог ли он что-то знать, или просто так совпало? А может, эта незнакомая девушка Лиз и вправду приняла желаемое за действительное? Ведь никто в здравом уме не мог желать добра биороботам, занявшим вершину «пищевой пирамиды».

      Потолок над ней задрожал от грохота сотен, а может и тысяч ног, смешавшимся с ревом многочисленных глоток. Но девочка, привыкшая большую часть времени прозябать в унылой тишине, даже не поняла, что это за протяжный, неоднородный и неприятный гул, заглушенный толстыми слоями бетона, и что за механизм способен порождать такие звуки. Поежившись от липкого страха, она поспешила дальше, высматривая на бегу велорикшу. Цены эта братия ломит дикие, но кого это сейчас волнует!

      Дребезжание велосипеда послышалось довольно скоро: судя по звуку, транспортному средству было с полсотни лет. Управлял им смуглый, несмотря на отсутствие солнца, долговязый, высохший человек, похожий на тень и медленно жующий жвачку в такт вращению педалей – так, что челюсти двигаются не только вверх-вниз, и слева направо; несмотря на сумрак подземной улицы, его бейсболка была надвинута чуть ли не на самые глаза. За все время, что Мидори его знала, он едва ли проронил больше четырех-пяти слов. Вот и сейчас он не поздоровался, а молча кивнул, отчего и девочка, заняв свое место позади, проговорила почти шепотом:

      – Блю-Лейн, сорок пять. Я очень спешу. Дело жизни и смерти.

      Рикша снова кивнул, давая понять, что услышал ее. Велосипед покатил вдвое быстрей, хотя мужчина, как показалось Мидори, жал на педали в том же темпе. Спустя несколько минут он стал мурлыкать под нос какую-то путаную мелодию, хотя раньше Мидори никогда не слышала, чтобы он пел, да и обстановка, мягко говоря, была неподходящая.

      – Простите, – сказала она, восприняв пение рикши как готовность к общению. – Быть может, вы знаете, что происходит?

      – Ворота заклинило, – сказал рикша, выдержав паузу. Голос у него был такой, словно связки заржавели от долгого простоя. – И теперь «сортировщики», что пропускали людей наверх, пытаются сдержать толпу. Вот, еще прибыло идиотов, – он кивнул на группу из четверых мужчин куда-то бежавших по туннелю; двое из них несли с собой по арматурине. – Еще веселее то, что это не только в Японском квартале, а в разных точках Подземки. Только вот что они будут делать, даже если прорвутся? С местным чипом или вообще без него? Кто в здравом уме возьмет их на работу и все такое?..

      – А вы