Цепляясь друг за друга, чтобы не упасть под ветром на скользкой улице, старик и мальчик подошли к городским воротам, им хлопнули на руку вырвиглазную розовую печать о выходе. Стражи, как и редкие прохожие, удивлялись, чего это им в такую собачью погоду не сидится у огня. Рэнди пошутил, что пошел на улицу, чтобы сэкономить дома уголь. Впрочем, эта шутка была правдой больше, чем наполовину: зимой его дом никогда не прогревался настолько, чтобы разгуливать по комнате меньше, чем в двух свитерах, да и мылись в это время года не чаще раза в неделю. До сих пор топлива городу хватало – но надолго ли? Этого мальчик не знал.

      – Я ещё понимаю – одну электростанцию отключить. Но по всему миру – как? – недоумевал Рэнди, высоко поднимая ноги в вязком снегу.

      – Солнце, Рэнди. Оно дарует жизнь, но может и уничтожить, когда сила его слишком велика, – ответил Рахманов. – Раз в несколько столетий оно впадает в ярость, как люди или животные… Волны и потоки заряженных частиц, которые оно выбрасывает в космос, очень мощные.

      – Снова эти частицы…

      – Да, Рэнди. Они испортили электронную начинку всех приборов, оказавшихся без защиты. И я тебе скажу – в первый же год из-за этого умерло столько же народу, сколько в двух мировых войнах, вместе взятых… Если ты знаешь, что такое мировые войны.

      Мальчишка недоверчиво сощурил темно-карие глаза.

      – Мы вот без электричества живём – да и ладно…

      – Вы в Антарктиде успели привыкнуть к испытаниям, когда ещё так сильно не потеплело. К тому же, вас никогда не было много. Другое дело – мегаполисы, которые росли не только вверх, но и вниз. Люди там жили миллионами, практически друг на друге. Наверху гигантские башни, внизу – города-колодцы, на десятки метров уходящие вниз. Люди, которые там жили, во всем зависели от машин; со временем они перестали работать, учиться и думать, а большую часть времени проводили в искусственных снах. За них все делали роботы, по которым Блэкаут и ударил… Как раньше говорили – где тонко, там и рвётся. Теперь представь, что живёшь на высоте полкилометра и не можешь быстро выйти из здания, потому что лифт больше не ходит. Но спуститься по лестнице ещё реально. А вот подняться с такой же глубины на поверхность, когда к выходам устремились все остальные, когда один прёт по головам других – шансов мало. Особенно, если ты стар, очень мал или болен, а освещения нет…

      Рахманов поморщился, словно всё это видел сам (а может, и видел: кое-кто из старшего поколения застал конец Золотого Века в сознательном возрасте). «Трещины» на его лице сделались глубокими, как пропасти.

      – В ту пору почти не осталось бумажных книг. Всё хранилось в оцифровке. И там, где не стояла электромагнитная защита – исчезли все учебники, таблицы, формулы, чертежи – все знания о жизни, которые никто не хранил в памяти, понимаешь?