Царица лукоморская. Ирина Боброва
Читать онлайн книгу.
улыбаться, на таких–то харчах? Потап тоже горбушку в руки взял, разломил, отметив про себя, что гвозди легче откусить да прожевать, чем пудинг этот, и добавил:
– А размазня овсяная, царь–батюшка, к пудингу, видишь ли, у нас из манерности прилагается.
– Да, папенька, то пища аристократическая, потому как мы сегодня день аглицкой кухни празднуем! – Не заметив недовольства в голосе супруга, воскликнула Елена Прекрасная.
Царь, хлопнув ладонями по столешнице, вскочил на ноги.
– Ну, дети мои, тады с праздником вас, – попрощался он с зятем и дочерью, – да только мне с вами праздновать некогда, потому как дел полно! – А сам пузырёк в кармане потной рукой сжимает.
До дома добежал, тут же к зеркалу кинулся, и ну физиономию надраивать, кремом полировать. Морщины и вправду разгладились. Но почему–то губы к ушам растянуло, да так, что все дёсны оголились, а зубы наружу торчат – даже коренные видно. Брови на самый лоб заползли, глаз не закрыть. Глаза у царя и так навыкат, большие и круглые, а уж теперь и вовсе смотреть страшно стало: показалось царю, что каждый с кулак величиной. Вавила кинулся смывать зелье парижское, но не тут–то было! Уж и так, и эдак пробовал, и водой, и мылом, и золой потёр – не выходит! Намертво зафиксировались и зверское выражение лица, и хищный оскал.
Прячась за занавесками, прикрываясь рукавом, добрался царь до чулана. Там, в темноте и схоронился, чтобы посидеть одному, подумать: что же теперь делать? Да вот беда, не в тот чулан залез, ошибся. В какой бы другой – глядишь, на домового бы наткнулся, а тот мужик башковитый, что–нибудь вместе и сообразили бы. А в этом чулане царица лукоморская хранила луки, стрелы и упряжь кое–какую. Затаился царь, сидит и Рода молит, чтобы Кызыме его не приспичило на охоту или еще по каким делам в чулан заглянуть, но понадеялся, что услышит ее шаги заранее, да хоть попоной укрыться сумеет. Пошарил руками по полкам, кринку нащупал, запустил туда пальцы – липко. Лизнул и, если бы мог, улыбнулся бы… хотя – куда больше-то лыбиться? На пальцах мед оказался. «Вот все бабы на сносях едят и едят всякие разности, Кызымушку на сладкое вот потянула, то-то она кажнодневно перец огненный употреблять перестала, да и чесноком от нее давненько не пахнет», – хмыкнув, подумал царь-батюшка.
Кызыма тихо ничего не делала, уж если куда направлялась – все об этом знали, на весь терем гам да грохот стоял. Посуду она шибко не любила, миски да тарелки из рук её выскальзывали, а порой ещё и подойти не успеет, а уж кувшины да кринки от одного взгляда с полок осыпаются. А ещё ручки дверные напрочь игнорировала, привыкла в шатрах жить. А там что, в шатре-то? В шатре занавеску у двери ногой поддал – и все, заходи в гости. Вот сколько времени в Лукоморье прожила, а всё двери пинком открывала. Вот и сейчас дверь ногой поддала и в чуланчик, где царь схоронился, не сбавляя скорости влетела. Царь не то, что попоной прикрыться, он и моргнуть не успел – как стоял в тесном помещении, так и осел на пол, получив дверью промеж широко распахнутых глаз. Сидит, рожу зверскую