Сказка без чудес. Роман. Александр Геннадьевич Филиппов
Читать онлайн книгу.
сумками дефицитные в ту пору товары, которые можно было «достать» только в подсобках магазинов, кто-то – редкие импортные лекарства, кто-то снабжал стройматериалами для ремонта квартиры, постройки дачи, гаража. Ибо, с потерей способности к творчеству, Ферапонта обуяла жажда наживы и накопительства. Не в пример настоящим поэтам, ведущим, как правило, в материальном плане жизнь жалкую, бедную, и в бытовом смысле удручающе безалаберную, Сбруев, что называется, преуспевал.
Шли годы, в литературное объединение приходили всё новые люди – со стишками, рассказиками. Большинство со временем навсегда расставались с юношескими мечтами о писательской славе, но немногие и впрямь становились профессиональными поэтами и прозаиками. И поскольку Сбруев был в их биографии первым, кто оценил детские, несовершенные ещё строки, все они искренне считали его своим учителем.
На закате советской власти Сбруев перебрался из областного центра в Дом творчества на постоянное жительство, стал там кем-то вроде заведующего. А по совместительству – этаким гуру для начинающих литераторов.
С годами ближний круг его учеников и почитателей выродился во что-то вроде секты. С непререкаемым Учителем во главе. Это слово, применительно к Сбруеву, его ученики непременно произносили с придыханием, а писали именно так – с большой буквы.
Оказавшись в некоторой географической удалённости от «Сердца Евразии», как претенциозно величало руководство областью ничем не выдающийся, в общем-то, Южно-Уральск, живя в бору, на выселках, Сбруев, тем не менее, крепко держал руку на пульсе местной словесности, и половину пенсии тратил на телефонные переговоры, регулярно обзванивая своих адептов.
Если подумать, то Ферапонт, несмотря на его столь распространённое в человеческом, да и в любом другом, хоть как-то сорганизованном сообществе, вполне извинительное стремление верховодить, был глубоко несчастлив. И его, лишившегося за неведомые грехи поэтического дара, в соответствии с гуманистическими традициями отечественной литературы, можно было бы на этих страницах и пожалеть.
Если бы не одно «но». Страдающий неизлечимым творческим бесплодием, Сбруев с годами люто возненавидел коллег-писателей. Как сексуальный маньяк, поражённый импотенцией, для удовлетворения своей страсти должен непременно истерзать жертву, доставив ей как можно больше мучений, так и Сбруев с особым сладострастием преследовал, травил и терзал самых талантливых, известных и потому от него независимых.
Конечно, полностью перекрыть доступ в большую литературу неугодным талантам Ферапонт был не в силах, но при желании мог серьёзно подгадить.
Дом творчества пребывал ныне в плачевном состоянии. Глава Зеленоборского района Талканов, тоже, как и многие в юности, грешивший стишками, испытывая некую ностальгию по безмятежной юности, неудавшейся карьере писателя, выделил Сбруеву ставку смотрителя этого учреждения