Самый Главный Господин. Протоиерей Павел Великанов
Читать онлайн книгу.
вечером служить всенощную, недоброе предчувствие охватило всех. Мы же в изоляторе, какая всенощная? Мы же не священники – как служить? Ну да, придет вечером из храма батюшка с освященным елеем, помажет болящих – может, пропоем что-нибудь – такой режим всех вполне устраивал. А тут – всенощную служить?
Впервые в жизни я увидел, что такое мягко стелить, да жестко спать. Когда через два часа мучительных брожений по книгам хриплыми, простуженными голосами я уже еле стоял на ногах – радости от молитвы не осталось ни капли. Но когда на следующий день, в семь утра, он стал подходить к блаженно спящим и ласковым голосом призывать вставать на молитву, сложно описать весь букет чувств и слов, которые мучительным усилием воли сдерживались внутри. «Козлятушки-ребятушки, пора вставать, в храме уже литургия началась!» Эта вкрадчивая мантра упрямой змейкой вползала в голову, и, даже зарывшись с головой под подушку, от нее было не спрятаться. В итоге – куда деваться? – сонные и недовольные, пошли читать обедницу. Все вроде бы правильно, и помолиться в воскресный день – дело благочестивое, а все равно – что-то здесь не так.
Через полгода он ушел в монастырь. Будучи абсолютно прилежным в выполнении всех строгостей монастырского устава, не давал спуска ни себе, ни другим – кто бы рядом ни оказался. Сломался он на теме ИНН, которая с чьей-то нелегкой руки перебудоражила умы верующих. Поставив перед священноначалием жесткие условия, он ушел из монастыря. Навсегда. Бережно храня свою, человеческую правду.
Больше в изоляторе болящих на келейную службу никто не поднимал…
Смиренный братец
Какое же это счастье, когда последняя лекция закончилась, а впереди долгожданный обед! Семинаристы гулкой толпой заполняют столовую, есть очень хочется – и даже самый обычный студенческий обед оказывается более чем привлекательным. Тем более – глазам не верю! – на столах лежат крупные, наливные яблоки!
Пропета молитва, кто-то на бегу успевает прошмыгнуть мимо дежурного помощника и занять свободное место – начинается чтение жития. Мы сидим вчетвером за столом. Вот уже и съеден суп, разносят второе. И конечно же, у каждого в голове крутится непростая мысль: то ли яблоко сразу съесть, то ли с собой взять. Семинаристы – народ небогатый, в магазин не набегаешься: раньше для этого надо было выходить в город, а это целая история – и времени жалко, да и погружаться в суету мирскую совсем неохота. А тут – на тарелочке, словно на подбор, ребристые, плотные, с восковой кожицей. Да еще и крупные!
Напротив меня сидит Гоша – тощий, тщедушный юноша, в очках и неснимаемой улыбке. Неординарный товарищ. В учебе слаб донельзя, на грани вылета – но пока не переступил. Зато очень благочестив. Тоже неординарно. На груди – целый иконостас из нательных крестиков и икон. Братия, конечно, подсмеивается над ним, наблюдая, как всякий раз перед сном он благоговейно перецеловывает весь свой «иконостас», каждый образ – с крестным знамением и поклоном. Минут за десять справляется.