Французский историк Фернан Бродель ввел понятие «мира-экономики» (l’économie-monde). Под ним он понимал самодостаточную экономическую структуру, обладающую стабильными экономическими связями и эффективно обеспечивающую свое существование в ограниченном пространстве. «Мирами-экономиками» были, например, Финикия, Карфаген, Рим, Индия, Китай. Ученые высказали предположение, что в ХV – ХVI веках в Прибалтике складывается такой мир-экономика, в центре которого находилась Ливония как государство – транзитер товаров, а сторонами являлись Ганза как источник товаров и потребитель русского сырья, а также Новгород и Псков как источники сырья и потребители продукции западноевропейских ремесленников. Это была в самом деле устойчивая и взаимовыгодная система, которая успешно работала несколько десятилетий.

      Эта замечательная жизнь омрачалась отношениями с соседями. Народы Восточной Европы не любили Немецкий орден, слишком памятны были недавние «рейзы» («поездки», от немецкого reisen), когда тевтонцы приглашали рыцарей со всей Европы (французов, итальянцев, англичан) поразвлечься, размяться в набегах на беззащитные литовские и славянские деревни. Сохранились немецкие средневековые стихи, в которых описывается, как весело жечь дома, гонять крестьян, охотиться на женщин и т. д. Литовские князья в долгу не оставались, поэтому в ходе войн ХIV – ХV веков берега Немана – пограничной реки были буквально пропитаны кровью.

      К ХVI веку ливонская ветвь Немецкого ордена ослабла и уже не представляла серьезной военной силы. У нее отсутствовала даже система пограничной обороны – многочисленные замки, стоявшие в Прибалтике, были предназначены для контроля над местным латышским и эстонским населением, но не для обороны Ливонии от иноземного супостата. Например, всю русско-ливонскую границу – около трехсот километров – «держали» всего три крепости: Нарва, Нейшлосс и Нейгаузен. Почему-то считалось, что если русские нападут, то обязательно придут к стенам одной из крепостей и будут ее долго и безуспешно осаждать. За это время войска ордена успеют собраться и прогнать врагов.

      В 1520‐е годы до Ливонии докатилась Реформация, которая вызвала раскол. Ее безоговорочно поддержали города, у которых и без того были непростые отношения с орденом и епископами-ландсгеррами – как и везде в Европе, города хотели независимости от светских и церковных владык. Реформация сопровождалась погромом католических церквей, столкновениями горожан и священников, нарушением монастырской дисциплины. Среди ливонской элиты возникли идеи секуляризировать орден по образцу Пруссии, превратив Ливонию в светское герцогство или