Моя любимая сестра. Джессика Кнолл
Читать онлайн книгу.
что наше правительство не предпринимает никаких усилий, чтобы защитить нас. Через несколько месяцев на встрече с режиссером я планирую обсудить возможность оказания помощи темнокожим женщинам в освобождении от склонных к агрессии супругов. Мне кажется, это можно реализовать вместе с выходом фильма.
Я отстраняюсь и поглаживаю ее по плечу.
– Мы тебе поможем, ясно?
Я подзываю Гвен, которая «оснащена» номерами чикагских приютов для женщин и некоторых национальных горячих линий. Но эта девушка никуда не позвонит. Или, возможно, позвонит, но он все равно ее убьет. Когда Джен передает ей визитки, я вывожу в книге, которую ее заставили купить при входе в зал: «Ты не одна, ты не драматизируешь, ты имеешь право уйти от него».
Следующей подходит невысокая женщина. Сейчас почти июнь, но она утопает в тяжелом зимнем свитере, а значит, она либо замерзла, либо покрыта синяками. Она без улыбки передает мне книгу и называет свое имя – Джастина.
– Я знала вашу маму, – говорит она после того, как я подписываю ее книгу.
Вся очередь вмиг прекращает существовать. В зале нет никого, кроме меня и женщины, которая знала мою маму. Я была готова к этому во время подписания в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Филадельфии, к давно потерянным родственникам, злящимся, что я вывесила грязное белье нашей семьи, к правдорубам с документами и полицейскими отчетами, которые пропустили фактчекеры. Но здесь, в Чикаго, перед камерами, я совершенно беззащитна и во власти этой слабой, холодной и, возможно, побитой старой женщины. Джастине на вид лет семьдесят с хвостиком, значит, она не может быть маминой ровесницей. Будь мама сейчас жива, ей было бы почти пятьдесят. Мне требуется невероятная смелость, чтобы задать простой вопрос:
– Откуда вы ее знали?
Джастина кивает, слегка опустив подбородок, словно рада, что привлекла мое внимание.
– Я выросла с ее мамой. – Она крутит указательным пальцем, показывая пропущенное поколение, и золотые браслеты на ее запястьях клацают. – С вашей бабушкой. Ваша бабушка была хорошей женщиной. – Вздыхает. – Она изо всех сил старалась помочь Шейле. Центр реабилитации. Доктора. Даже специальная программа в Калифорнии. И Шейла не была плохим человеком. Просто у нее были проблемы с алкоголем и мужчинами. У вашей бабушки тоже. С мужчинами. Тогда у многих из нас они были.
Подбородок Джастины высоко вздернут, но по ее лицу скатывается слеза.
Я достаю из коробки салфетку. Вот что я еще узнала во время последнего турне: держи салфетки наготове.
– Что с ней случилось?
Джастина тихо высмаркивается, складывает салфетку пополам и неторопливо убирает ее в сумку. Когда она снова смотрит на меня, ее глаза уже волшебным образом высохли.
– Она умерла. Этим летом будет двенадцать лет. Ей было бы жаль, что с вами такое случилось. Это в вашей крови и все равно бы произошло. Но она бы гордилась, – ее голос слегка дрожит на последнем слове, – что вы смогли разорвать этот круг. – Глубоко вдохнув, Джастина успокаивается, она довлеет надо