Первая Ведогонь. Александр Шевцов (Андреев)
Читать онлайн книгу.
очень редко снятся кошмары. И если снятся – то обычно меня там убивают. Я не знаю, возможно ли так, что меня убили во сне, но я каким-то образом начинаю видеть тело со стороны.
Мне снится сон до того момента, когда я понимаю, что меня убили, и я тут же начинаю его переделывать. Я решаю – нет, так не годится – мне рано, и перематываю сон назад до момента, когда появилось то, что меня убило. И я меняю сон – я прячусь или побеждаю, или замечаю вовремя то, что пришло, и нахожу способ остаться жить».
Мы сейчас не будем этим заниматься, потому что нам еще рано. Я просто скажу, что об этом думаю.
Это та самая школа, в которой обучается наша душа. Она воплощается раз за разом, пока ты не отработаешь то, что у тебя не получается или что вызывает привычный вывих. А в промежутках между воплощениями, – а промежутком таким является любой сон, поскольку ты во время него покидаешь плоть, – ты проигрываешь и проигрываешь свои уроки, отменяя неверные решения и проживая их заново.
Обратите внимание, как описанное Вьюркой похоже на состояние ребенка, который играет и играет… А играя, учится.
Скоморох
21.
Подготовка к Ведогони
8 ноября 2004 г.
от Го
Первое с чего хочу начать – это меты сна во сне. Я раньше думала, что сны – это что-то такое, что никак от меня не зависит, и я там только зритель, и что все, что происходит во снах, – это как бы понарошку.
Хотя боль и предательства во снах ничуть не слабее, может, даже сильнее, потому что я целиком во сне, а не частями. И если я делаю что-то важное во сне, то потом появляется ощущение, что я могу это сделать и в действительности. Так у меня много раз было.
И когда я поставила себе задачу видеть меты сна, я с тех пор несколько раз спала. И после первого раза я начала вспоминать, что было не так. И оказалось, что очень много. Я сейчас уже точно не помню, но последнее, что я помню, что вода не была мокрая, и вообще была не плотная. Она была странная. Сейчас сложно как-то это передать.
И после этого сны изменились – они стали больше похожи на действительность и стали не расплывчатыми, а четкими, яркими. Я четко стала ощущать, как я двигаюсь, бегаю, обнимаюсь.
Похоже, что с появлением задачи отслеживать меты сна ушла часть мути, и что-то поменялось. Сны стали реальнее.
И вот я думаю, что если отслеживать меты сна в бодрствовании, в каком же другом мире я буду жить? Не в мутном, а в четком, ярком, где я ощущаю каждое движение, где нет провалов между действиями, когда я вообще не забываю себя и не пропадаю. Не так, как часто бывает во снах и в жизни, – когда что-то делаешь и почти не живешь, а потом очухиваешься и не можешь понять, где же я была все это время! Я хочу жить в настоящем мире, а не в своих снах. Я хочу этому научится.
Вот у меня еще вопрос, Саша, ты пишешь:
И каждую находку помечай: это была мета сна! Она была дана, чтобы я понял: я сплю! Я должен был узнать и пробудиться внутри сна.
А зачем пробудиться? Что должно после этого произойти? Так я буду всегда жить в настоящем? Или это чтобы удерживать себя в Дреме?
Го
Вопрос