Равноденствие. Даха Тараторина
Читать онлайн книгу.
холодом. Казалось, что дневная жара приснилась, а на деле всегда существовал один ледяной замок, сковавший в объятиях ненавидящих друг друга людей, вынуждающий их назло друг другу держаться рядом, связывающий цепями долга и безысходности.
Когда-то эти серые камни окутывало тепло. Здесь кипела жизнь, смеялись гости, горел огонь. Мешались под ногами неугомонные близнецы. Да, уж что что, а мешаться мы умели.
А потом не стало родителей. И следом умер замок со всем счастьем, что когда-либо обитало в нём.
Бросили, оставили, предали, заставили просыпаться в слезах и раз за разом выслушивать притворные соболезнования надеявшихся на поживу дальних и не очень родственников. Белен с трудом избавился тогда от чрезмерно освоившихся визитёров. А я так и не вышла из комнаты ни к одному из них.
Когда-нибудь я сбегу отсюда. Лишь бы не чувствовать мучительного одиночества и голода холодных стен.
Нужен воздух…
Снаружи наверняка теплее. Накидка вряд ли понадобится. Но я всё равно свернула к огромному мягкому креслу у камина, где с вечера бросила плащ. Хотелось верить, что слуги ещё не утащили его чистить третий раз за день.
В кресле, крепко обхватив сукно болотного цвета, так удачно вчера вписавшееся в мой скромный наряд, спал брат.
– Чтоб тебя! – едва слышно выругалась я.
Он всё-таки красив. Смешно считать привлекательным близнеца. Мы ведь совершенно одинаковые, но он красив. Красивее меня. Быть может, потому что его губы никогда не кривила ядовитая усмешка. Или из-за спокойного, уверенного взгляда, даже когда он в исступлении кричал на меня и всеми богами клялся, что никого и никогда не ненавидел сильнее. А может дело в упрямой морщинке между бровей, что явно рановато прижилась на бледном лбу. Я сама не поняла, как подняла руку и прикоснулась к ней, желая разгладить.
Что же я делаю?! Проснётся – и рассеется мгновение спокойствия.
Белен напрягся во сне, но глаз не открыл. Можно было отнять руку и, наплевав на не так уж нужную накидку, выскочить на улицу. Ещё можно было…
Я провела пальцами ниже до кончика носа.
Плохая идея, плохая идея, плохая идея!
А ведь когда-то этот человек любил меня…
Пальцы скользнули вправо, очерчивая скулы. В последнее время они редко рдели от улыбки, всё больше обостряясь злостью.
Когда-то он готов был жизнь отдать за сестру.
Непослушные негнущиеся пальцы переползли вдоль уха к подбородку.
Нужно прекратить это немедленно.
Пальцы не слушались, тянулись к губам без моего ведома.
Сухие, тонкие, поджатые…
Разве это правильно?
Сила текла через спящего мужчину, узлом затягиваясь на коже. На моей? На его? На нашей? Щекотала, дразнила, золотилась слабой покалывающей искрой, оставляла светящийся узор прикосновений. Под его ресницами угадывался слабый свет. Открой глаза, дай мне увидеть его, ну же!
Жилы проступили неимоверно сильно, наполнились расплавленным золотом, требовали