Вечный Град (сборник). Татьяна Александрова
Читать онлайн книгу.
стареет, и все остальное вместе с ней». Оказывается, так оно и есть! Ну-ка, попробуем, какие устрицы у нас.
Положив устрицу в рот, он некоторое время молчал, потом мимикой показал, что устрицы хороши. Выразить это словами он не успел, потому что заговорил Фронтон, вспомнив Анниана.
– Что за человек был Анниан! Какая-то особенная утонченная приятность была в его речи. Он, например, говорил «вдосталь» вместо «вдоволь», ибо именно так говорили древние.
– А как весело проходил у него в имении сбор винограда! – вновь включился в разговор Геллий, дожевавший устрицу и подавший пример всем остальным гостям. – Тогда Анниан и писал свои «Фесценнины», но вообще он не ограничивался шаловливыми стишками. От этого человека много можно было услышать вещей ученых, тонких. Так, он сравнивал молодое фалернское с нектаром, и именно от него я узнал, что «нектар» значит «уничтожающий смерть».
– Да, но фалернское принадлежит к числу белых вин, – возразил Юлий Павел, на просвет любуясь золотистой влагой в своем хрустальном кубке, – а нектар, похоже, красный, – помните, когда в «Одиссее» Меркурий прибывает к Калипсо, она подает ему на стол красный нектар – совсем как красное вино.
С сими словами богиня, поставивши стол перед гостем,
С сладкой амвросией нектар ему подала пурпуровый.
А потом, когда угощала Одиссея, ему и ей подавали отдельно:
Нимфа Калипсо, ему для еды и питья предложивши
Пищи различной, какою всегда насыщаются люди,
Место напротив его заняла за трапезой; рабыни
Ей благовонной амвросии подали с нектаром сладким.
– Как восхитительна гомеровская простота, – покачивая головой, произнес Фронтон. – Даже у богов пища самая простая: нектар и амброзия, и никаких кулинарных извращений. И у людей – жареное мясо, тем и довольны. И пируют сидя, не лежа. Что бы сказали гомеровские герои об причудах Апиция и нынешних изысках?
– Да ничего хорошего! – отозвался Геллий. – Вон, Катон же ставит слово «утонченный» в один ряд с другими обозначениями пороков: «страстный», «расточительный», «никчемный».
– А Варрон говорит: если бы ты на занятия философией потратил хотя бы двенадцатую долю усилий, которые тратит твой пекарь на изготовление хорошего хлеба, ты стал бы хорошим человеком, – вставил Сервилиан. – А то на повара готовы потратить сто тысяч сестерциев, а на свою душу жалко и ста.
– Да, пожалуй, пир на свадьбе Пелея и Фетиды померкнет перед свадебным пиром Клеопатры, – задумчиво произнес Винценций, пожилой ритор, преподававший в Атенеуме. – Помните, как описывает его Сократ Родосский? Антоний и Клеопатра встретились в Киликии, и пиршество продолжалось четыре дня. Уже в первый день римляне были поражены роскошью: вся утварь и даже сами ложа были из золота, отделаны драгоценными камнями, и стены были затянуты пурпуром. А на следующий день пир был еще роскошнее. И Клеопатра позволила каждому военачальнику унести с собой свое ложе, а Антонию подарила