За раскрытыми окнами бродит весна,

      Звездный купол, мигая, над домом повис.

      На соседнюю крышу уселась луна

      И глядит в мою комнату, свесившись вниз.

      Не беда, если в городе нет соловьев, –

      Наверху у соседа запел патефон.

      Ветер дышит таким ароматом цветов,

      Словно только что был в парикмахерской он.

      Я сижу, отложив недописанный стих,

      Хитрый ветер в окно мою музу унес.

      Лишь большая овчарка – мой преданный пес –

      Делит вечер и скуку со мной на двоих.

      – Ты, Барон, не сердись, что дремать не даю.

      Мы остались вдвоем, так неси караул. –

      Положил мне на рукопись морду свою,

      Покосился на сахар и шумно вздохнул.

      – Был ты глупым, пузатым, забавным щенком,

      Свой автограф писал ручейком на коврах.

      Я кормил тебя фаршем, поил молоком

      И от кошки соседской спасал на руках.

      Стал ты рослым и статным, кинжалы – клыки.

      Грудь, как камень, такая не дрогнет в бою.

      А влюбившись в красивую морду твою,

      Много сучьих сердец позавянет с тоски.

      Мы хозяйку свою отпустили в кино,

      До дверей проводили, кивнули вослед

      И вернулись обратно. А, право, смешно:

      В третий раз «Хабанеру» заводит сосед!

      Я немного сегодня в печаль погружен,

      Хоть люблю я и шум, и веселье всегда.

      Одиночество – скверная штука, Барон,

      Но порой от него не уйдешь никуда.

      Новый год, торжество ль первомайского дня,

      Когда всюду столы и бокалов трезвон,

      Хоть и много на свете друзей у меня,

      Письма