Экзистанс и мультиавторство. Происхождение и сущность литературного блогинга. Евгений Ермолин
Читать онлайн книгу.
Преследуя личный интерес, Ловянников обманывает героя, к чему тот вполне готов и с чем легко соглашается.
Петрович – совсем другой, особый, отдельный. Это-то в нем и ценно автору. Я бы даже заострил: он – уникален по сумме своих качеств. Пожалуй, даже неправдоподобен. Пребывает на острой грани правдоподобия. Герой не жертва строя, а сам себе строй.
2. Свободный детерминист. Что важно: Петрович сам назначил себе жизнь. Квартирный вопрос как таковой героя, нужно заметить, почти не испортил. Не он его испортил. Равно как и козни власти. Рассказчик не просто приобвык к своему положению, он и сочинил это себе как житейское амплуа, как особое культурное положение. Все-таки словцо «андеграунд» попало в название не по недоразумению. Дно – внешняя характеристика среды, в которой пребывает Петрович. Подполье (статус агэшника, человека андеграунда) – его самосознание, его свободно выбранная культурная прописка. Лестная для героя суть пребывания в андеграунде (сиречь в культурном подполье, в катакомбах) – неучастие, невовлеченность, свободная рефлексия. Подземники – они, как утверждает Петрович, всегда подземники. Без оглядки на социальный климат. Им что брежневский маразм, что конвульсии «дикой» демократии, что авторитарная реставрация. Их время – не общезначимое социальное время, но некое особое состояние духа, специальный душевный изгиб.
Петрович – самый свободный в романе человек.
Первый, внешний, наглядный срез этой свободы: у героя – пропасть свободного времени. Он редко чем-то занят. Все с утра собираются на службу – а он присел на скамейку и размышляет о бренности живущих, о конце литературы и пр. Со стороны, конечно, такой чудак выглядит бездельником, паразитом, мелким ничтожным приживалом. Но это – для непонимающих. А сам герой, кажется, свой статус ценит. И не хочет менять на другой.
Более глубокий уровень свободы – абсолютная независимость в суждениях и поступках, достигающая крайней степени произвола. Герой живет, как хочет. Характерно тут уже то, что Петрович представлен литератором. Литераторы часто делают и героем, и рассказчиком – писателя, поэта, художника. Натуру обычно крайне творческую, душевно сложную, с большим жизненным запросом и километром рефлексий. Часто он такой почти неотличим от автора. У Маканина ремесло героя оправдано общим заданием: писатель – фигура вполне суверенная, способная дистанцироваться от мимотекущей жизни и освоить нестандартные степени и формы независимости.
Еще более важен специальный нюанс: маканинский сочинитель, вспомним, сочинять перестал. Расхотелось. Даже рефлекс отбился. Тоже выбор – и он выглядит как свободное решение, способ самоопределения, не для всех доступный. Петрович несет, если угодно, бремя писательского опыта, писательской зоркости к жизни – в себе. Но на своей машинке больше не стучит. Просто таскает ее за собой как пустой знак отсутствующей сущности. Самоупразднился.