Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией. Лев Лурье
Читать онлайн книгу.
прислуга с подносами – у одного поднос с замороженными разными водками, у другого поднос с разнообразнейшими сандвичами, маленькими, не больше медного пятака. Так и ходили они попарно. После закуски шли к столам и рассаживались своими компаниями. Играли два оркестра, духовой и струнный. Одно блюдо сменялось другим: дичь, рыба, зелень, еще и еще смены. Все обильно заливалось мадерой, хересом, марсалой, портвейном. После жаркого начинались тосты и лилось вино в тяжелые серебряные полковые кубки. Кроме традиционного полкового, от дедов “вдовы Клико”, каждый еще требовал то, что ему нравилось: Мумм, Кордон Вэр, Кордон-Руж, Кристаль, Мозель Мускатель – сладкое душистое шипучее вино».
Оркестр лейб-гвардии Павловского полка. К. Булла. 1913
6. Мраморный дворец
Дворцовая наб., 6а
Первым хозяином Мраморного дворца, созданного архитектором Антонио Ринальди для екатерининского фаворита Григория Орлова, который умер еще до окончания строительства, был великий князь Константин Павлович, эксцентричный брат Александра I. При Николае I дворец отошел его второму сыну – либерально настроенному генерал-адмиралу Константину Николаевичу, «strong man» царствования Александра II, эдакому Анатолию Чубайсу эпохи великих реформ. В 1840-х здание было отреставрировано, интерьеры оформил Александр Брюллов. Дворец должен был достаться старшему сыну Константина Павловича – Николаю Константиновичу, но тот влюбился в американскую артистку, выступавшую с трюками на канате, довольно алчную особу. В результате, чтобы удовлетворить прихоти любовницы, Николай Константинович украл у матери бриллианты. Дело обнаружилось, его, по просьбе отца, объявили безумным и сослали.
Дворец достался следующему из сыновей, Константину Константиновичу. Слабый поэт, писавший под псевдонимом К. Р., неудачливый актер, никудышный драматург, в царствование Николая II считался наиболее изысканным и трепетным из Романовых. Любил трюфели в шампанском. В браке с супругой принцессой Саксен-Альтенбургской, в России переименованной в Елизавету Маврикиевну, скучал: «Со мной у нее редко бывают настоящие разговоры. Она обыкновенно рассказывает мне общие места. Надо много терпения. Она считает меня гораздо выше себя и удивляется моей доверчивости. В ней есть общая Альтенбургскому семейству подозрительность, безграничная боязливость, пустота и приверженность к новостям, не стоящим никакого внимания. Переделаю ли я ее на свой лад когда-нибудь?»
Мраморный дворец со стороны Миллионной. 1910-е
Великий князь Константин Константинович с семьей
Константин Константинович был скрытый гей, постоянно грешивший с банщиками и половыми, а потом каявшийся: «Мой тайный порок совершенно овладел мною. Было время, и довольно продолжительное, что я почти победил его, от конца 1893-го до 1900-го. Но с тех пор, и в особенности с апреля текущего [1903] года (перед самым рождением нашего очаровательного Георгия), опять поскользнулся и покатился и до сих пор качусь, как по наклонной плоскости,