Кот по кличке Мяу. Том I. Жан Висар
Читать онлайн книгу.
формулы, „Зав.“ просто обязан иметь оклад в два раза больше чем „Рук.“, так как, в соответствии со своими способностями, он совершает ровно в два раза больше общественно полезного труда. И тут уж, товарищи, ничего нельзя изменить – закон есть закон. Таковы уж его способности! Он может одновременно, как руководить, так и заведовать, тем, чем он же и руководит». Я поклонился в зал, и вышел из-за кафедры, встав рядом со вторым портретом, обозначив тем самым окончание моего блистательного выступления.
Шквал оваций буквально обрушился на мою скромно склоненную голову. Сколько видел глаз, и даже между рядов, и в проходах – везде, клубилась многотысячная, рукоплещущая толпа. И где-то за кадром, с трудом перекрывая шум, голос диктора радостно это прокомментировал – «раздаются бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают!»…
Шквал оваций перешел в сплошной рев, от которого так заложило уши, что я проснулся. Самолет в очередной раз корректировал курс. Я посмотрел на часы. Оставалось еще шесть часов лету. И тут же окончательно подвел черту под этим ретроспективным и отчасти даже каким-то сюрреалистическим анализом своего теперешнего благосостояния. Научный стаж у меня, правда, еще маловат, еще два года ждать, но все равно – мой оклад уже 350 рэ. Минус сто – алименты, остается 250. И это все – на одного человека. Да по тем временам – денег… выше крыши.
Вот таким веселым мыслям я предавался, пролетая над, однообразно-унылыми просторами нашей бескрайней Родины. А может быть, это уныние обнаруживалось только отсюда, сверху. А там внизу шла веселая, райская жизнь. Кто знает? Ведь все в нашей жизни относительно. Вот мы, например, летим сейчас прямо на Восток, летим, летим и летим над этой однообразной до самого горизонта тайгой – навстречу солнцу и, вылетев из Москвы днем и, проведя в воздухе целых 12 часов, почти в тот же час, причем того же дня, приземлимся на другом конце Земли. Безвременье какое-то. Чудно.
И от этого однообразия как будто остановившегося времени я снова стал погружаться в цепкие объятия Морфия, и мои мысли сами собой стали разворачиваться совсем в другом, еще более приятном направлении.
Как пишут в романах, «он был свободен как ветер, но сердце этого несчастного уже сдавливали сладостные путы…».
Да, да – вы угадали. Это про меня. Опять вляпался, причем вляпался по самые уши, как совсем зеленый молокосос. И так, знаете, засосало, что не дай Бог! Когда я говорил вначале об этом переломном периоде моей жизни, то в первую очередь имел, конечно, в виду не работу, и не зарплату и даже не извечный этот наш квартирный вопрос. Чего там говорить! Имелась в виду именно эта новая, перечеркивающая всё предыдущее и захватившая меня всего – любовь! Которая, как известно, в любой момент может вдруг выскочить прямо перед тобой, или, как в песне – «нечаянно нагрянет, причем, когда тебе и так хорошо, и ты ее совсем, понимаешь ли, не ждешь…»
Да! Вот такой печальный