Время летело незаметно при мерцающем свете светильника в виде цветка сакуры. Ночь за окном накрыла город черной пеленой, машины перестали шуметь по мокрому асфальту колесами и впали в спячку. Аня открыла сердце Кэт, словно сестре, рассказав, что случилось.

      На следующий день к ним в квартиру пришел следователь. К счастью, Павел остался жив, его забрали в больницу, скорую вызвал его друг. Молодой человек был юристом, а потому решил обойтись без трудностей жизни, которые ждали всех участников этой истории впереди, и написал заявления в полицию о том, что не имеет никаких претензий к Ане. Однако, она должна возместить ему ущерб здоровья.

      – Вы Аня Мозгунова? – спросил следователь.

      – Да.

      – Ознакомьтесь с заявлением Павла Пилецкого, – протягивая листок с размашистым почерком и вольно заходя в квартиру.

      Аня бегло читала документ, а рядом с ней сидел ее измученный жизнью отец. Сегодня утром он приехал из Волгограда.

      – 300 долларов сумма, которую нужно выплатить пострадавшему, – разъяснил следователь, присаживаясь на маленькую табуретку.

      Аня тяжело вздохнула, с болью смотря на уставшее лицо отца. Такая сумма у него есть, и если выплачивать каждый месяц по 100 долларов, то будет не так ощутимо в семейном бюджете. Она не рассказала отцу, что случилось на той злополучной квартире, а просто попросила помощи, и он сразу же приехал, готовый заступиться за нее. Чувство вины накрывало девушку, и тихие слезы катились по ее щекам. Было ужасно стыдно, но поговорить с отцом она не могла, слишком деликатная была эта тема, а ведь он все-таки мужчина.

      Уходя, следователь получил 100 долларов, запечатал их в конверт и проконтролировал, чтобы виновная поставила подписи где надо.

      Отец решил остаться в Москве, чтобы побыть рядом, пока дочка нуждалась в поддержке. Вымотанный и уставший он лег спать достаточно рано, а Аня с Кэт отправились на кухню, чтобы выговориться.

      – Кэт, дорогая… ты единственная, кто знает всю правду. Сейчас я уже сама не верю, что случилось именно так… Мне кажется, что все произошло по-другому.

      – Наш мир заставит тебя поверить в то, что во всем виновата только ты одна, – ответила задумчиво подруга.

      – Почему?

      – Потому что у женщины есть только два пути: или ее насилуют или она отдается в добровольное насилие своему мужу.

      – О чем ты говоришь? – Аня сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

      – О том, что ты прошла свой путь, осознав, что в мире патриархата нужно отречься от своего тела женщины и жить лишь душой. Только так можно вынести то, что будет всегда происходить здесь.

      – Но… но… – Аня цеплялась за последнюю надежду, как раненная птица.

      – Путь женщины – это отречение, – сказала