Тайны уставшего города (сборник). Эдуард Хруцкий
Читать онлайн книгу.
токарном станке.
– Сам сделал станок черт знает из какого хлама. К нам комиссии всякие приезжают, смотрят на оборудование цеха и не верят, что такое можно сделать из груды лома, что на свалке валяется. Золотые руки. Здравствуйте, Алексей Фомич.
Человек повернулся, снял защитные очки и ответил совершенно по-вольному:
– Доброго здоровья, Петр Николаевич.
Он пожали друг другу руки.
Потом начался чисто профессиональный разговор о ремнях для трансмиссии, нехватке моржового клыка и олова, о структуре каких-то пиломатериалов.
Когда мы вышли из мастерской, я сказал начальнику колонии, что хотел бы написать об этом человеке.
– Не разрешат, дорогой вы мой. Не разрешат. Впрочем, я знаю, что вас интересует, и разрешу вам побеседовать в библиотеке КВЧ.
Алексей Фомич пришел в назначенное время. Был он все в том же синем халате (чудовищная вольность для заключенных в жилой зоне), аккуратный, больше похожий на заводского мастера, чем на зэка.
Разговор начался обычно. Я расспрашивал, как удалось создать эти чудо-станки. Алексей Фомич отвечал охотно, даже рисуясь немножко. Вот, мол, мы какие, настоящие работяги. Из дерьма можем вещь сделать.
– А где вы работали раньше?
– В Новочеркасске, на электровозостроительном заводе.
Он посмотрел на меня изучающе и спросил:
– Хотите знать, что случилось в нашем городе?
– Хочу.
– Тогда слушайте. Только помните, что об этом лучше ничего не знать.
Мы говорили положенные два часа. Попрощались.
Я уехал из колонии в Салехард. В гостиницу приехал ночью, утром пошел завтракать в буфет, а вернувшись в номер, не нашел своего блокнота, в котором записал беседу с Алексеем Фомичом, вообще не нашел ни одного клочка бумаги, даже письма из Москвы от моей девушки, полученного на почтамте Котласа.
Тогда все обошлось. Но через год, в Тургае, после встречи с помощником опального Маленкова, у меня опять пропадет блокнот и начнется затяжной период, мягко говоря, неприятностей, который продлится несколько лет. Не знаю, в чем была причина – в моих встречах с определенными людьми или в лихом образе жизни. Не знаю. Но дерьма я нахлебался по полной программе.
…В поезде я по памяти восстановил беседу и необходимые для работы над очерком материалы. Правда, кое-что пришлось уточнять из Москвы по телефону, но это уже мелочи.
Итак, Новочеркасск. Июнь 1962 года.
Я хорошо помню этот день, потому что именно тогда мы все с чувством глубокого удовлетворения узнали, что по просьбе трудящихся ЦК КПСС и Совмин СССР повысили закупочные и розничные цены на мясо, мясные продукты, молоко и молочные продукты.
В моей коммуналке известие это было встречено трагически. Демонстрация собралась на кухне, и участники ее единодушно осудили меня, как журналиста, не защищающего интересы трудящихся.
На следующий день ребята из МУРа под большим секретом поведали мне, что на улице Горького и в Черемушках на стенах домов расклеили листовки с призывом к забастовке.
Но