Богатство идей. История экономической мысли. Алессандро Ронкалья
Читать онлайн книгу.
экономического знания, скорее мы имеем дело с теми историческими реконструкциями, которые экономисты используют с целью демонстрации скачка, ставшего возможным в науке благодаря их теоретическому вкладу. Это не означает, что мы пытаемся отрицать обоснованность каждой такой исторической реконструкции, поскольку такие экономисты, как Смит и Кейнс, действительно обозначили ключевые этапы на пути экономической науки.
1.3. Подход к науке как сфере конкуренции
В течение нескольких последних десятилетий ряд экономистов, ссылаясь на концепции «научных революций» Куна [Kuhn, 1962] и «научно-исследовательских программ» Лакатоса [Lakatos, 1970; 1978; Лакатос, 1995а; 1995б], поддерживали идею о том, что невозможно сделать выбор среди конкурирующих теоретических подходов на основе «объективного» критерия, указанного логическим позитивизмом (логической последовательности, соответствия предпосылок эмпирическим фактам).
Эти критерии до сих пор служат объектом споров. Часть их связана именно с возможностью четкого разделения аналитических и синтетических утверждений. Действительно, аналитические утверждения, если их интерпретировать как чисто логические, не имеют какого-либо отношения к реальному миру; как следствие, они бессодержательны с точки зрения интерпретации явлений, происходящих в реальном мире[6]. Синтетические утверждения, в свою очередь, обязательно включают большое количество теоретических элементов и в самом определении категорий, используемых для сбора теоретических данных, и в методах, используемых для анализа этих данных; в результате критерии принятия или отвержения каких-либо синтетических утверждений не являются четкими, поскольку эти утверждения обусловлены длинной серией теоретических гипотез, которые не могут, однако, быть предметом оценки в отдельности[7]. Именно невозможность отдельной оценки, основанной на однозначном объективном критерии, для аналитических и синтетических утверждений, создает существенные трудности для позитивистского взгляда, рассмотренного в предыдущем подразделе.
Другая серьезная критика критерия принятия или отвержения синтетических утверждений – их соответствия или несоответствия реальному миру – была представлена Поппером [Popper, 1934; Поппер, 1983]. Поппер утверждает, что не имеет значения, сколько раз синтетические утверждения подтверждались фактами, – нельзя исключать того, что в конечном счете возникнет ситуация, когда утверждение будет отвергнуто. Так, например, утверждение «все лебеди белые» противоречит открытию нового вида черных лебедей в Австралии. Ученый не может претендовать на то, что он может подтвердить теорию, раз и навсегда продемонстрировать истинность своей теории. Ученый может только временно принять теорию, не забывая о возможности того, что она может быть фальсифицирована, или, другими словами, что новые данные, противоречащие этой теории, продемонстрируют ее ложность. В другой своей книге
Другими словами, они обязательно являются «нагруженными теорией». См.: [Hands, 2001, p. 103 f.]. Именно на этом основании, например, Добб разрабатывает свою критику излишне четкого разделения, предложенного Шумпетером, истории экономического анализа и истории экономической мысли, к которому мы вернемся позже (см. подразд. 5 наст. гл.).
Эта критика известна как «тезис Дюгема – Куайна» (см.: [Quine, 1951; Куайн, 2000]); согласно этому тезису, «никакая теория не тестируется в отдельности», следовательно, «любая научная теория может быть иммунизирована от опровергающих ее фактов».