Лишь грустный странник (о беда!),

      Забредший под эти своды,

      Слыхал про твои невзгоды.

      Но, значит, твой час настал,

      Раз я знаю, что ты узнал,

      Что вовек я не знал свободы.

      Ты слышал мои откровенья,

      И этой сильной рукою

      Свершу я суд над тобою.

      Я-то глух от рожденья,

      Не слыхал.

                Я прошу прощенья

      И считаю себя свободным,

      Если ты рожден благородным.

      Твой голос мне кажется ясным

      И образ таким прекрасным,

      А гнев мой таким бесплодным!

      Кто ты? Пусть мало я

      Знаю про белый свет,

      И здесь с младенческих лет

      Колыбель и тюрьма моя;

      Пусть лишь глухие края

      Помню я, где родился

      И где навек схоронился,

      Где живу я, скелет живой,

      Где живу я, мертвец с душой,

      Где я говорить разучился;

      Пусть в жизни я знал одного,

      Всего одного человека,

      И только его от века

      Видал из мира всего,

      И ведал лишь от него

      Про небо и землю, – верю,

      Пускай я подобен зверю,

      Что я человек средь зверей,

      Хоть зверем среди людей

      В темнице я горе мерю.

      Пусть брал я свои уроки

      У зверей, что кругом блуждали,

      У птиц, что кругом летали,

      И звезд лучистые строки

      Читал мой взор одинокий, –

      Ты взору явил утешенье,

      И слуху отдохновенье,

      И роздых среди мучений,

      Ты прервал мои пени,

      И мне принес облегченье.

      Когда на тебя взираю,

      Прекрасным тебя нахожу,

      И чем упорней гляжу,

      Тем упорней глядеть желаю.

      И сам я не понимаю,

      Отчего так глаза жадны:

      Ведь, на смерть обречены

      За жажду, не знали жажды

      И, жадно взглянув однажды,

      Умереть, но глядеть должны.

      Так лучше глядеть умирая;

      Если смерть мне сулит твой вид,

      То разлука что же сулит?

      Горе, гнев или мука злая,

      Впереди меня ожидая,

      Злую смерть мне сулят равно,

      И мне кажется – все одно:

      Иль несчастному жизнь подарить,

      Иль счастливого жизни лишить;

      Значит, мне умереть суждено.

      Изумляюсь и поражаюсь

      Тому, что пришлось увидеть.

      Но, чтоб ничем не обидеть,

      Спросить ни о чем не решаюсь.

      С одним лишь я соглашаюсь,

      Что, видно, самой судьбой

      Мне послана встреча с тобой

      В утешенье, коль утешает

      Того, кто в жизни страдает,

      То, что страдает другой.

      Я слышал про одного

      Мудреца: он был нищ настолько,

      Бедняк, что трава лишь только

      Была питаньем