Картина очень живописна: будто наполнена светом, как если бы речь шла не о мучениях людей, а о красоте природы и человеке на ее фоне. В небе – прелестные облачка, среди которых как бы парит расставшийся с жизнью Христос. Замечательны и Иерусалим, и Масличная гора, и могучие скалы в лучах полуденного солнца. Живописны и убитые горем женщины, проводившие Христа в последний путь.

      Надо отдать должное художнику: он старается быть предельно аккуратным в соблюдении исторической правды. Римские воины похожи именно на римских воинов – оружием, шлемами, экипировкой. Разбойники, подвергнутые казни одновременно с Христом, умирают так, как им и положено: подвешенными на поперечине. Кстати, это единственно возможный способ казни, ибо если Христос при расставании с жизнью оставался человеком, а не духом бестелесным, то на гвоздях, вбитых в ладони вытянутых рук, он вряд ли бы долго провисел. Понятно, что Христос должен был испытать совсем уж невыносимые муки. Ведь чем эффектнее смерть – тем большее воздаяние за неё. Но всё же небольшая подстраховка не помешала бы.

      Голгофа выглядит вполне благоустроенной площадкой из тесаного камня. Словно некая сцена, на которой разыгрывается пьеса чрезвычайной важности. Роли распределены, время назначено. Сейчас по ступенькам поднимется последний из действующих лиц – и можно заканчивать.

      Картина безупречна с эстетической точки зрения и радует глаз. Что ж, верующие должны приобщаться к прекрасному – всегда и везде. Да и расставание с жизнью в столь красивой обстановке обидней вдвойне.

      Мастер Аахенского алтаря

      Мастер Аахенского алтаря. «Распятие». 1495г. Лондонская национальная галерея.

      Тут уже не до природных красот. Куда меньше заботят живописца и вопросы эстетики. Как, впрочем, и исторические соответствия. Воины весьма отдаленно напоминают римских легионеров. Они живописны, а порой и просто экзотичны. Композиция страшно перегружена. Это какое-то месиво из плачущих, сокрушающихся, злобствующих и остающихся равнодушными персонажей. Все смешалось в хаосе предстояния перед неизбежным.

      Художник относится к казнимым с сочувствием и жалостью. При этом анатомическое совершенство обнаженных тел, их материальность отходят на второй план. Живописец, совершенно в духе Северных мастеров, ставит во главу угла именно эмоции, отдавая им предпочтение перед законами перспективы, глубиной изображения, трёхмерностью пространства и прочими профессиональными тонкостями. В сравнении с Мантеньей, данная работа выглядит архаичной. И при взгляде на нее сразу вспоминаются немецкие экспрессионисты начала ХХ века с их откровенной плоскостностью и яростной эмоциональностью.

      Мартин ван Хемскерк

      Мартин ван Хемскерк. «Голгофа». 1540г. Эрмитаж

      Живопись не стоит на месте и в Эрмитаже мы можем увидеть еще один интересный вариант прочтения того достопамятного события.

      Мартин

---

Скачать книгу