Люси откусила кусочек пирога, поданного к чаю.

      – Что ты имеешь в виду? Я не знаю ничего, помимо известного всем.

      Виктория сидела, удобно прислонившись к спинке кушетки в своей маленькой гостиной, и вертела в руках мягкую игрушку.

      – Но ты хоть слышала что-нибудь за последние несколько дней? – Она взглянула на высокие напольные часы, стоящие в углу комнаты. На это утро он назначил их следующую встречу; через пять минут наступит назначенное время, а он пока еще не появился.

      Конечно, ей нечего нервничать и беспокоиться по поводу его прихода. Она просто пригласила к себе друзей на случай, если он не приедет, и теперь без причины бросала вокруг недовольные взгляды.

      Люси грациозно стряхнула кончиком пальца крошки с платья.

      – Я слышала, что Марли напился до чертиков и до сих пор не протрезвел.

      В этом не было ничего удивительного. Напиваться и биться об заклад – это, похоже, все, на что Марли способен. Слова Люси по крайней мере объяснили, почему он не зашел проведать ее, тогда как еще совсем недавно появлялся на пороге дома ее родителей почти ежедневно.

      Маргарет Портер, сидевшая по другую сторону от Виктории, перебирала кружева на рукаве своего муслинового платья.

      – Диана Эддингтон очень хотела присоединиться к нам сегодня, но ее мама категорически запретила ей это. Она говорит, что ты оказываешь на нее дурное влияние, Лисичка.

      – Уймись, Маргарет, это было просто неблагоприятное стечение обстоятельств. – Люси хихикнула. – Боже, если бы я могла украсть поцелуй у лорда Сина, я бы непременно сделала это.

      – Маргарет, что бы ни говорила мать Дианы, семейство Эддингтон уже приняло приглашение на свадьбу. – Она поднялась с кушетки, подошла к окну и выглянула на улицу. Синклера все еще не было.

      – Конечно, никто не захочет пропустить свадьбу. Жаль, что ты не поехала в «Олмак» прошлой ночью. Все болтают об этом.

      Не отрывая глаз от Брук-стрит, Виктория отпила глоток чаю.

      – Мне не разрешают ходить куда-либо без сопровождения родителей или моего жениха – как будто это может чему-нибудь помочь. Отец, должно быть, думает, что я намереваюсь сбежать или сотворить еще какую-нибудь глупость.

      – Но ведь ты не сделаешь этого, – Люси бросила на нее расстроенный взгляд, – ты не покинешь Лондон?

      – Конечно, нет. Что мне делать – порхать где-нибудь за границей без денег? – Эта идея, не раз мелькавшая у нее в голове, теперь казалась ей в высшей степени эгоистичной и бессмысленной. Что бы ее отец ни думал, в ней не меньше семейной гордости, чем в нем. К тому же она не была готова к жизни за границей.

      Маргарет подняла глаза.

      – Я так рада, что он не испортил мою репутацию. – Она вздохнула.

      За окном, вверх по короткой изогнутой дороге поднимался фаэтон. Когда он остановился, высокий мужчина в штанах из дубленой оленьей кожи, черной куртке, коричневой бобровой шапке и начищенных до блеска высоких сапогах вышел из него и пошел к парадной двери, словно