Непонятый Онегин. Юрий Никишов
Читать онлайн книгу.
упоительным мечтам! В подруги дней моих печальных…
Оба героя констатируют омертвение души:
Но поздно: умер я для счастья Мечтам и годам нет возврата;
Надежды призрак улетел… Не обновлю души моей…
Следствие тоже одинаково: перед наполненными огнем страсти героинями герои ощущают себя живыми мертвецами, и это ощущение для них мучительно. Есть и разница: Пленник говорит о реально испытываемых чувствах, опыта Онегина достаточно, чтобы прогнозировать нежелательную ситуацию:
Как тяжко мертвыми устами Поверьте (совесть в том порукой),
Живым лобзаньям отвечать Супружество нам будет мукой.
И очи, полные слезами,
Улыбкой хладною встречать! Начнете плакать: ваши слезы
Не тронут сердца моего,
А будут лишь бесить его.
Наконец, оба героя демонстрируют плохое, по крайней мере – одностороннее знание женской души, пророча влюбленным в них женщинам новую любовь и забвение прежней; оба прогноза не сбываются:
Не долго женскую любовь Сменит не раз младая дева
Печалит хладная разлука; Мечтами легкие мечты…
Пройдет любовь, настанет скука,
Красавица полюбит вновь. Полюбите вы снова…
Прямое сходство ряда моментов в двух исповедях – последний знак генетического родства героев поэмы и романа в стихах. Продолжение параллелей невозможно: исповедь Пленника – кульминационный финал, за которым следует быстрая развязка, и это типично для романтической поэмы. Вопрос: «Что сталось с Пленником потом?» – сугубо умозрительный, это не предмет повествования (в поэме слишком мало данных и для читательского прогноза). Развитие Онегина продолжается – и идет непроторенными путями. Нет полного совпадения и в основах исповедей. Оба героя отравлены первыми уроками любви-сладострастья. Но Пленник не может вырваться из тесных рамок этого опыта, воспоминаниями героя повелевает «тайный призрак» – и добивает его душу окончательно. Тяжким оказывается груз первого опыта и для Онегина, но герой предстает более жизнестойким, его душа не очерствела окончательно, не потеряла способности к возрождению. Исповедь Пленника сбивчива и мало объясняет импульсы его поведения. Исповедь Онегина психологически мотивирована. Кроме того, сам внутренний мир Онегина неизмеримо более широк, кроме интересов любви он вбирает в себя и иные ценности.
Для понимания Онегина становится важным не столько событийный ряд его жизни, сколько содержание его внутреннего мира; возникает необходимость продолжить установление этапов его духовной эволюции.
Четвертая глава как рубеж творческой истории романа
Важный рубеж творческой истории «Евгения Онегина» приходится на михайловскую осень 1824 года, когда поэт приступает к работе над четвертой главой.
2 октября 1824 года Пушкин окончил в черновике третью главу «Евгения Онегина», а 10 октября – «Цыганы». Он тут же начинает четвертую главу. В конце октября принимается ответственное