Медленно в закате потухали искры,

      Солнце заходило красным угольком.

      Дни бежали к лету, коротки и быстры.

      Полная луна брела себе тайком.

      И в могучем блеске замирало небо,

      Озеро белело у подножья гор.

      Засыпали земли под рукою Геба,

      Сириус лучами заливал простор.

      Покажи дорогу, что вела обратно,

      К тем пейзажам мира у пустых дубрав,

      Где огонь любви жег невероятно

      Мой осколок сердца, беспокойный нрав.

      Медленно струится в серебре червленом,

      Как туман над дымкой, лунная вода.

      Звуки долетают приглушенным стоном,

      Ночь вздыхает тихо, и горит звезда.

      Я набрал в ладони свет луны беспечно,

      С серебром, блестевшим в озере меж скал,

      Чтобы быть с тобою навсегда и вечно.

      И испивши влаги, замертво упал.

      Я никогда не писал как Хименес,

      Но мне хотелось покой обрести,

      Что в его строках таится повсюду

      И обретает бессмертья пути.

      Гладкие мысли в красивой обертке,

      Светлые образы давней мечты

      Мне не рисует мое вдохновенье

      Рядом с изящной чертой пустоты.

      Я не художник, увидевший утро

      В темной пучине ночной тишины.

      Будут холодные краски разлиты

      Между дождей и застрявшей Луны.

      Я никогда не пишу лучше Лорки,

      Сердцем достигнув цыганской струны,

      И говоря об осенней печали,

      Мне не воспеть лучезарность весны.

      Я не поэт, но влюбленный в рассветы,

      В серую дымку усталой зари,

      Шепчутся строки и рвутся наружу,

      Томный огонь разжигая внутри.

      Тихо в листве среди темных деревьев

      Слышатся всплески холодной воды.

      Я приходил твою песню послушать,

      Что ворожила пустые сады.

      Ровная гладь беспокойной пучины

      Словно чернила таится во тьме.

      Желтые листья слетают беззвучно

      И устилают дорогу ладье.

      Звезды сокрыты рукою тумана,

      Манит в глуши одинокий причал.

      Помнишь, недавно я был еще юным,

      Тайные встречи тебе назначал.

      Ныне мы вместе плывем молчаливо,

      Я не свожу очарованных глаз

      С губ, что шептали в подлунные ночи

      Столько