Песнь виноградной лозы. Запах трав. Ирина Николаевна Кашкадамова
Читать онлайн книгу.
и замотал головой… Яська, глядя на них, понял, что и его сердце спряталось куда-то в пятки и там слабо постукивало.
У входа их ждали взрослые, но мальчишки прошли мимо родителей, словно шли в последний путь. Мерван ободряюще потрепал сына по плечу, Яська выдавил куцую улыбку.
Они спускались по узкой лестнице, обрамляющей пещеру. Внизу, в горе, находился амфитеатр. Полумрак пещеры настраивал на камерность и таинственность. Слабый дневной свет проникал сверху, освещая площадку для певца. На ней горел тёплый костёр и стоял грубый стул. Гости из группы поддержки рассаживались на туфовые скамьи, юноши певцы уходили в три арочных хода, согласно представленным направлениям. Для певцов самодеятельной песни был крайний ход. Яська скрылся в него, оставив новых друзей, напутствующих Павку.
Не унывающая Данка, вильнув хвостом, последовала за хозяином.
Ждать Яське долго не пришлось, его пригласили одним из первых. Он вышел на освещённую площадку. Зрителей почти не было видно, их скрывал мрак. Он достал свою кифару, Данка разлеглась у ног. Несколько мгновений Ясон думал, как начать, несколько раз вздохнул, чтоб успокоиться, поставил ногу на стул, пристроил на неё кифару и…
Тишину прорезала музыка струн, потом к ней добавился детский голос… Песнь о Свободе зазвучала в пещере, о свободе мысли, о мечте и солнечном луче, искрящимся и ведущим вперёд. Мальчишка пел о вольном ветре, что не знает границ, о высоких горах, устремляющихся в небо. Он пел о падении в бездонное небо и парении над землёй. У него не было сильного голоса, но какие-то нюансы только добавляла оттенок теплоты его полёту души. Песня шла изнутри, из самого мальчишеского сердца. В тон струнам подмурлыкивала Данка, добавляя в звук мягкость шелеста ветра. Звуки кифары смолкли. Наградой были аплодисменты слушателей. Словно ком свалился с плеч мальчишки. Сразу стало тепло и уютно в этой пещере. Его попросили освободить место. Яська сел рядом с мальчишками.
Рядом сидел Илька, скрежеща зубами. Его руки были собраны в замок, костяшки на пальцах побелели от напряжения. Скрежет зубами не давал слушать исполнителей. Яська, глянув в бледное лицо с горящими глазами и пунцовыми от покусов губами, не выдержал.
– Слушай, ты часом не волк-оборотень… – тихо спросил он у мальчишки. Тот зыркнул на моска, и Яське захотелось исчезнуть или стать точно не съедобным.
Наконец, на освящённое место вышел Павка. Линкест шёл с высоко поднятой головой, со взлохмаченными короткими светлыми волосами, словно нимб обрамляющими гордое бледное лицо. Достав лиру, он запел чистым сильным мальчишеским голосом. Песнь его была гимном танцу мироздания. Это были всполохи энергии и искры творения.
Это был взлёт начала. Это танец свершения. Это великие боги, что сотворили всё. Безудержная, восхитительная Эвринома, что в хтоническом танце соединилась с Драконом Офионом. Это полёт белого Дракона через мириады звёзд, где каждая являлась новой жизнью, новым свершением и искрящейся сущностью, дающей эту жизнь.
Павка вдохновенно пел