В детстве она еще ничего не знала о волшебстве и мечтала когда-нибудь получить на Новый год елочку в подарок… Пусть самую маленькую или хотя бы веточку. Только чтобы живую, настоящую! Чтобы пальцы липкие, запах, которым никак не надышишься, и пусть даже иголки колются!

      В той местности, где она жила, елки не росли. Раз в году, за неделю до праздников, привозили по разнарядке из района большую елку, единственную на все село, ставили ее в сельском клубе на сцене и закрывали клуб на замок.

      Часть веток снизу обрезали и украшали ими арку, где на высоте пяти метров висел большой портрет вождя народов. Ветки привязывали по периметру арки. Особо тщательно прикрепляли веточки вокруг портрета. Ниже, уже без веток, красовался на красном полотнище написанный белой краской лозунг: «Пусть живет и процветает…» и так далее.

      И нигде даже маленькой, случайно оброненной веточки не найдешь! Девочка любила елки – большие и маленькие. Маленькие елочки были похожи на деток. Они казались ей таинственными, она фантазировала, что это заколдованные принцы и принцессы. Дали бы ей хоть одну такую маленькую… Она собирала открытки с елками, уже была целая пачка. Когда появлялась хоть какая денежка – бежала на почту, куда перед Новым годом завозили новые открытки.

      Однажды, когда их третий класс выступал на Новый год в клубе, она своровала маленькую веточку, отломила от большой елки на сцене. Сунула за воротник платьица – больше спрятать некуда. А потом расчесала всю шею, мать ругалась.