Горячий 41-й год. Борис Геннадьевич Цеханович
Читать онлайн книгу.
бабка. Вот она еды дала, а самогонки нет. И стала их стыдить. Ихний сержант слушал, слушал её, а потом как дал ей прикладом в грудь. Вчера бабку и схоронили.
Два дни назад пришли ко мне. Я не стал спорить, сопротивляться отдал всё, что они просили. Пробовал мужиков оставшихся сорганизовать, чтобы дать отпор. Они же шалаш в лесу построили и живут там. Пьют, едят, над людьми измываются. Вчера мне рассказали, что они и соседей, версты четыре отсюда, тоже обирают. Спят до обеда, а потом идут и грабют крестьян. Да, в соседней деревне они девку чуть нессильничали. Хорошо бабы набежали, отбили девку, а то беда была бы. Так вот я с мужиками разговаривал, но все отказываются. Боятся, да и я тоже, что ночью придут и пожгут. К немцам идти помощи просить, как-то совестно – свои всё-таки….
Вот ты, Алексей Денисович – командир. У тебя отряд. Оружье. Ты советская власть. Иди и приструни их. Забирай в свой отряд и до армии идите.
Все эти дни, как началась война, я держал свои эмоции в кулаке. Всегда старался быть ровным и спокойным, но сейчас чуть было не сорвался, до того меня взбесил рассказ сельчанина. Тут идёшь, стараешься при этом немцев щипать и думаешь, как максимально использовать свой потенциал. А эти скоты, пригрелись и грабят беззащитное местное население. Ну…, ублюдки…
– Григорий Яковлевич, где они?
– Завтра с утра, я вас туда отведу. Но, чур уговор, не хочу чтобы они видели меня и знали что я вас привёл.
– Не беспокойся. Ты главное приведи, а там посмотрим на что они наговорят.
…..Бандюганы чувствовали себя спокойно и в безопасности. Ни какого поста, даже самого банального дежурного у костра. Уютная полянка в окружении берёз и густого кустарника, правда, сильно замусоренная тряпками, объедками и другими отбросами. Шалаш из густых еловых веток, из которого торчали три пары грязных пяток. Справа и слева от пяток виднелись приклады винтовок. В двух метрах от шалаша слегка дымящиеся кострище, с подёрнутым седым пеплом углями, и несколько чурбаков, служивших сиденьями. И опять мусор: тряпки, кости, яичная скорлупа, немытые железные тарелки, черепки от горшков и осколки бутылей.
Я сел на чурбак и кивнул Петьке. Солдат на носках подошёл к шалашу и резким рывком выдернул винтовки. Минуты полторы прошло без изменений, потом послышалось недовольное ворчание: – Это кто там такой смелый шуткует?
Пятки завозились, зацарапали такими же грязными пальцами землю и из шалаша вылезло мурло. Самое натуральное мурло. Встрёпанные, стоящие дыбом, немытые волосы, небритая, в недельной щетине заилевшая харя, в тяжёлом похмельном угаре. Такая же по стать грязная и засаленная одежда. Мурло, стоя на карачках, молча осмотрело нас и ничего не понимало, посчитав нас продолжением пьяного, тяжёлого сна. Довольно шустро, на четвереньках это чучело подбежало к баклажке и, высоко закинув голову, стало оттуда громко глотать воду.
– Уууу…., как хорошооооо.
Выдохнув густой перегар, мурло снова повернулось к нам и более осмысленно посмотрело на нас и задумалось, сев на задницу.
Громко