100 признательных эссе. Ольга Викторовна Бермант-Полякова
Читать онлайн книгу.изворачиваться и придумывать на ходу ответ, кому было адресовано «Здравствуйте!», – та ещё дилемма.
Поэтому я с самого начала занятий уговариваюсь: это ОК, если вы сделаете вид, что меня не знаете. Я первая с пациентами не здороваюсь.
– Вы так же пьёте «лысый»? – спросила она про чай.
– Да, без молока и без сахара, – подтвердила я. «Лысый» – это было слово-пароль, напомнившее нам наше общее прошлое – терапию. И чашку горького чаю на столе, он помогает мне думать.
– Моя сестра – моя тер, – познакомила нас пациентка. – Ух, какая я была мегера, когда к вам пришла, помните?
– А сейчас как? – строго спросила я.
– Никакой поблажки этому импульсу! Всё делаю, как научили, – с готовностью подтвердила собеседница. – Всегда помогает.
Расскажу, что её выручает, вдруг кому-то из читателей тоже пригодится. Бывают среди людей такие, кто боится перемен, нового. Им нравится, что один и тот же магазин на одном и том же месте последние двадцать лет, например. Они любят покупать один и тот же сорт сыра и видеть одну и ту же упаковку любимого продукта. Вещи как будто «свивают гнездо», поддерживают в эмоциональном смысле, не дают проваливаться в пустые тревоги и страхи.
Очень болезненно воспринимают перемены, касающиеся «гнезда», например, магазин перепрофилировали, сыр перестали выпускать, упаковку перерисовали. Обязательно ещё с десятилетку вспоминают при случае, какой магазин был раньше на месте нынешнего, в какой салат добавляли сыр, когда он ещё был, и кто подтвердит, что упаковка была раньше именно такого дизайна. Словом, даже в мыслях «не отпускают прошлое» от себя, гонят перемены, не принимают их душой.
Раньше это называлось «памятовать», не забывать. Сейчас слово устарело, и встречается в варианте «злопамятный».
Их цепкость проявляется не только по отношению к вещам. Помнить можно и слова, и поступки, и даже намерения.
Среди людей с цепкой памятью немало тех, в чьём внутреннем мире есть перекос: плохое прочно впечатывается в их память, а хорошее скользит по поверхности и не задерживается.
Психиатр сказал бы, что они тревожные и параноики одновременно. Бывает, что к двум этим сложностям добавляется третья: мстительность. Вот такой тройственный характер «мегерам» и приходится обуздывать в самих себе.
Сначала они учатся нейтрализовать своё желание поквитаться и «напасть» на человека, который тебе дорог. Ну, или «напасть» на отношения с этим человеком. Обесценить, как сейчас говорят. Смешать с грязью, говорили раньше.
Я разрешаю в такой момент сказать вслух самому себе «Ты плохой!» или «Пошёл вон со своим уродским отношением ко мне!». Не другому человеку сказать, – это сделает ему больно, а зачем делать больно тому, кого любишь? Это путь в никуда. В воздух сказать. Но – произнести вслух.
Обычно после гневного выплеска на тему плохости поднимается со дна души желание поплакать жгучими, горючими слезами. Надо разрешить себе поплакать.
А потом