Вероятно, в будущей жизни

      загоню свою грусть в облака,

      надоевший закрою бизнес,

      всё былое продам с молотка!

      Сохраню лишь гамак да книги,

      двор пустой, белый грушевый сад,

      покосившийся, ветхий флигель,

      лепестков ароматных парад.

      Станет песня моя попроще,

      растворится во мгле зыбкий храм

      предсказаний. В тенистой роще

      будет петь соловей, а к словам

      прикреплю невзначай улыбку

      и спою с соловьём новый гимн

      про Отчизны псалом и скрипку,

      про Москву и про Иерусалим.

      Обнимать будет нас эпоха,

      где блаженствуют души и рай

      обещает: «Будет неплохо»,

      и никто не кричит нам: «Вставай!»

      Унесутся с ветром интриги,

      пальцы солнца там – сквозь облака,

      залезать будут в старый флигель

      и поглаживать щель потолка…

      Искать вину и правду вне себя,

      Смотреть спектакли жизни без билета,

      Глазами улыбаться голубям,

      Прикрывши рот сиреневым букетом.

      Поняв, как в небе облака текут,

      В течение семнадцати мгновений —

      Ловить зрачками солнечный лоскут

      И прятаться за ветками сирени.

      Любить наивно, словно тот лопух,

      Который вечно лезет под повозку,

      Морщинки, ямочки чужих старух

      И неуклюжесть худеньких подростков.

      Прекрасны сказки – ласковой волной

      Согреют сердце и прогонят холод, —

      Когда же этот панцирь голубой

      Был жизнью так безжалостно проколот?

      Спектакли ночи – не моя вина:

      Замкнувши круг, услышим злую повесть,

      Что жизнь, как чаша – выпита до дна

      И в буднях серых – высосана совесть.

      Очнуться, провожая взглядом тень,

      Услышать – утро зимнее зевает,

      И плещется в дожде весёлый день,

      И ночь в туманной дымке исчезает…