На следующее утро мы встретили двух иссохшихся, сморщенных карликов – соплеменников Одноглазого. Обоим с виду добрая сотня лет. Один беспрестанно перхал и одышливо сопел, словно вот-вот помрет.

      – Наверняка незаконные внуки нашего ящерогубого приятеля! – загоготал Гоблин.

      Да, сходство наблюдалось. То есть мы и ожидали этого сходства, привыкнув считать, что наш Одноглазый – явление уникальное.

      – Ах ты, мешок с блевотиной! – вызверился на Гоблина Одноглазый. – Тебе еще с этими черепашками по базарам ходить!

      Что за дьявольщина? Какой-то туманный хозяйственный разговор? Однако Гоблин, похоже, тоже ничего не понял.

      Одноглазый, улыбнувшись, продолжал тараторить со своими сородичами.

      – Полагаю, это проводники, за которыми посылали монахи, – сказала Госпожа.

      Монахи оказали нам эту услугу, узнав о наших намерениях. Да, проводники нужны. Скоро закончатся дороги, которые мы можем с огромной натяжкой назвать знакомыми. Когда минуем джунгли Одноглазого, нам понадобится переводчик и для него.

      Вдруг Гоблин издал возмущенный клекот.

      – Что такое? – спросил я.

      – Да он им бессовестно врет!

      И что здесь необычного?

      – Откуда тебе знать? Ты ведь не понимаешь их языка.

      – И не нуждаюсь. Я знаю Одноглазого – еще с тех пор, как твой папаша был сопливым мальчишкой. Глянь! Горазд он корчить могучего волшебника из далеких земель. Секунд через двадцать…

      На лице Гоблина заиграла глумливая улыбочка. Он что-то пробормотал под нос.

      Одноглазый воздел руку к небесам. В скрюченных пальцах появился светящийся шар.

      Раздался громкий звук, словно из бутылки выскочила пробка.

      Рука Одноглазого наполнилась болотной жижей, тут же просочившейся сквозь пальцы и потекшей к локтю. Опустив руку, он в недоумении воззрился на нее.

      Затем завизжал и резко обернулся к Гоблину.

      Тот, невинный, словно дитя, усиленно изображал беседу с Мургеном. Но вороватые глаза Мургена, не имеющего мочи притворяться, выдали Гоблина с головой.

      Одноглазый по-жабьи раздулся, готовый взорваться. Но случилось чудо: он сдержался. По губам скользнула скверная улыбочка, и он вернулся к разговору с проводниками.

      Сколько знаю его, то был второй случай, когда он сохранил самообладание и не поддался на подначку. Хотя в этот раз зачинщиком был Гоблин, что тоже случалось редко.

      – Становится интересно, – сказал я, обращаясь к Маслу.

      Тот утвердительно хрюкнул. Его все это нисколько не волновало.

      Тогда я спросил Одноглазого:

      – Ну? Уже объяснил, что ты Глас Северного Ветра, некромант, явившийся утолить боль их сердец, приведенный сюда тревогами