Чуча. Интигам Акперов
Читать онлайн книгу.
/p>
Эдуард Поздняков шёл с работы домой. Этой дорогой он шёл уже почти двадцать лет. Работал он в музее, совсем недалеко от дома. Музей находился в старом двухэтажном здании, построенном в конце 19 века удачливым нуворишем. Когда в городе образовалась советская власть, дом забрали под рабочую библиотеку. Потом некоторое время там заседал местный реввоенсовет, а после большой войны разместили фонды исторического музея, да так их там и оставили. В шестидесятых годах особняк основательно почистили, привели в божеский вид и уже официально назвали это здание краеведческим музеем. Музей был так себе, его экспозиции большого исторического значения не имели, но худо-бедно здесь кормились человек двадцать сотрудников, постоянно толкались школьники и иногда случайно заблудившиеся туристы. Конец двадцатого века ознаменовался огромными изменениями в общественно-политической жизни страны под названием «перестройка», и вдруг оказалось, что этот чертов музей никому не нужен. Забрав всё, что представляло хоть какую-то ценность, исчез в небытие бывший директор музея. В Управлении культуры почесали затылки, подали на исчезнувшего директора в розыск, и от безысходности назначили директором Позднякова. То ли по причине его старшинства по возрасту, то ли от того, что он жил ближе всех. Эдуард Николаевич тогда подходил по всем статья, хоть и работал до этого рядовым сотрудником. Он был бывшим военным моряком – офицером, вышедшим в досрочную отставку по состоянию здоровья, получал какую-то пенсию и поэтому в городском Управлении культуры сочли, что в большой зарплате он не нуждается. Там даже и мысли не допускали, что кто-то может любить этот старый музей. Но Поздняков, как это ни странно, его любил. Он любил подолгу рассматривать пожелтевшие страницы архивов, старые фотографии, а модели кораблей, которые рассыпались на глазах он тщательно и без устали реставрировал. Сотрудники смеялись над ним и даже не думали скрывать это. Они называли его «чудиком», но Поздняков не обижался. Так же, как и всегда, он приходил раньше всех и уходил из музея позже всех. Когда, вследствие финансового кризиса, музей лишился почти половины сотрудников, в том числе и уборщиков, убирать пришлось ему самому. Больше никого не удалось уговорить. Он ухитрился провести полную инвентаризацию, которую никто и никогда не делал. В управлении культуры долго рассматривали толстую опись, а потом пожали плечами. «Зачем это вам?». Он даже не знал, что им ответить.
Одно время он даже ухитрился организовать при музее лекторий. Поздняков написал в близлежащие школы и в управление образования письма, в которых приглашал школьников на лекции по истории города. Единственным лектором был он сам, потому что читать лекции просто так, без денег не хотел никто. За лекции он объявил самую мизерную оплату, разве что спички можно было купить за эти деньги. Однако ему никто не ответил и тогда он объявил, что лекции будут бесплатными, как и вход для слушателей. Что произошло после этого, описать без дрожащих рук невозможно. На музей словно спустили всех собак в округе. Толпы школьников с учителями, словно саранча, осадили музей со всех сторон. Может быть, кто-то и приходил послушать лекции по истории города, но большинство тинэйджеров шаталось по всему музея без определённой цели, оставляя за собой следы от жвачек, бумажные обёртки и прочую гадость. Смотрители, которые уследить за ними были не в состоянии, стали увольняться и, дабы спасти музей от окончательного разорения, Поздняков отменил лекторий.
Вот и шёл в этот вечер директор краеведческого музея к себе домой. А жил он, как вы уже знаете, совсем рядом и дорога от дома на работу и обратно никогда не занимала более четверти часа пешком в любую погоду. Дом, в котором жил директор краеведческого музея был таким же старым, как и сам музей. Тоже ветеран градостроительства, на который смотреть можно было не иначе, как со слезами на глазах. Музей хоть иногда ремонтировали, а этот дом на его памяти никогда. Как он стоит и на чём держится, можно было только гадать. Но факт остаётся фактом – дом стоял!
Жил Эдуард Николаевич один. В этом доме когда-то жили его родители. Сюда он вернулся после окончания военного морского училища. В советское время в порту базировались вспомогательные суда черноморской эскадры. Здесь он начинал службу, потом женился. Ему говорили о некоторых своеобразных чертах характера тогда ещё его невесты, но у любви, как известно, нет ушей, одно сплошное сердце. Потом она его бросила, прихватив всё, что можно было прихватить и, оставив ему на память пятилетнего сына. Ходили упорные слухи, что она ушла к его старому другу – капитану миноносца. Встретив его, Поздняков не выдержал и устроил драку прямо на палубе. На глазах у всех, он выкинул его за борт. Досрочная отставка по состоянию здоровья – результат того дебоша. Морской офицерский кодекс чести негласно поддержал Позднякова, но кроме этого, существовали ещё и писаные законы, которые было принято выполнять. Командование быстро замяло эту историю, и Поздняков ещё хорошо отделался. Но его списали. Эдуард Николаевич понимал, что по-другому быть не может и не сопротивлялся.
Сын рос и, отучившись кое-как на последние сбережения отца и основательно потрепав его нервную систему, он последовал примеру своей матери и отбыл в неизвестном направлении пару лет тому назад. Иногда звонил. Сначала рассказывал, как он ищет себя, потом просил денег. Поздняков