Упадок и разрушение деда Вилкина?. Денис Викторович Блажиевич
Читать онлайн книгу.
то про жизнь, а не просто похавать. Так говорит тренер. Рустам Габитович, а не какой-то там Заратустра. По-любому лучше Рустам Габитович. Да хотя бы потому что он какой-никакой но человек, а не поселок Джапаридского района Мудакенской области республики Туркменистан. Плюс ко всем прочим достоинствам: что вольные дагестанские борцы, что наука типософия – пацанчики чоткие. Принципиальны и бескомпромиссны. На любой вопрос готовы дать доброжелательный и развернутый бросок через спину с прогибом. Это для физических лиц. Для юридических обязательный бонус. Контрольный удушающий с тройным мускусным нельсоном. Поэтому совет. Не булькать раньше времени, а слушать то, что говорят. Ведь иногда это довольно здравые вещи. Послушать их идея куда как более полезная, чем не послушать. Для собственного здоровья уж точно. Поэтому слушайте. Вот вам крючок.
Древние римляне вымерли.
А вот и рыбка.
Вымерли, потому что у них не было своих древних римлян.
Пока вы хватаете ртом воздух и теребонькаете по-сухому жабрами, не спешите выключать читалку. Знаю, что вы там себе думаете. Какие дагестанцы? Добро с ломаными ушами. Какие древние римляне? Они по улицам без штанов бегали. Что вообще несет этот штемп? Слушайте. Штемп несет истину, которая в отличии от пенсионного возраста всегда конечна. Не торопитесь уходить. Вот так. На ровном месте. Как в 91-м. Когда все побежали в светлое будущее. То самое. Потерянное. В 17-м году. Перестаньте быть древними римлянами. Послушайте лучше современную быль. Про деда Вилкина, красавицу-вертикалочку и их трудный, неоднозначный выбор.
Дед Вилкин умер 10 августа 2018 года. До этого он прожил громобойных 77 лет, а умер тихо и незаметно. Настолько, что об этом печальном событии до сих пор никто не догадывается. Ни на почте, куда дед Вилкин все также ходит за пенсией. Ни в «Пятерочке» на Кирова 15, где продвинутый дед нет-нет да и прикупит по акции фигуристую бутылочку салатовой текилы и развесных вымороженных креветок. Побаловать себя вечерком под киселевофрению и полночный хронический ургантизм. Разве что лучший друг, тоже бывший машинист маневрового, Генадий Генадьевич Ёптель спросит удивленно.
– Ты чего, Сёма?
– А? Что? – оторвется от своих тяжелых раздумий дед Вилкин.
– Я говорю, ты зачем огурец пьешь? Это ж закуска.
Опомнится и тяжело вздохнет дед Вилкин. Протиснется своим расплющенным тепловозной осью пальцем в стакан. Выковыряет огуречный кружок и захочет все рассказать верному дружбану Ёптелю. Но как и во все прошлые разы не осмелится. Вместо этого хорошенько намексиканится перед телевизором и покажет в конце концов коллекционеру паспортов В.В. Познеру, что о нем думает Фабрика № 7, Калужской области. Имеет право дед Вилкин. У Познера такая же российская пенсия, а дед Вилкин еще подрабатывает. Лосей в сезон бьет в Беловодском заповеднике. Бил. Теперь нечем и незачем. 10 августа к деду должен был приехать внук. Год не виделись. Хотя вот она Москва. Рядом лежит. Переливается. Неуловимая. Многомиллионная. Такая большая, что, кажется, ее и нет вовсе. Фантазия – да. Реальность – да. Все да. Но так не бывает, а значит что-то здесь не так. С этой Москвой. С Фабрикой № 7 все понятно, а вот Москва никого не слушает. Делает что хочет и с кем хочет. Поэтому дед Вилкин в Москву не ездил. Максимум приближения – это деревня Селятино, а дальше ни-ни. От Москвы-жизнемешалки держался подальше, поэтому и прожил свои года без последствий. Так как сам хотел. Своей волей, а не чьим-то желанием.
Одни они остались. Дед и внук. От большой семьи ошмётки. Два сына у деда Вилкина было. Два. Нормальные такие Вилкины становились. Женами и детьми обросли. Старший дом затеял ставить и вот оно как вышло. Обычная история. Из топких 90-х так и не выбрались сынки. Старший со всей семьей под грузовик угодил, а младший (внук от него), когда Бумажка свернулась, пошел известной проторенной дорожкой вместе с супругой своей. Ленкой Мотылихой. Бабёнкой хорошей но податливой. Поддавала Ленка хорошенько. От сынка не отставала. Пили одинаково, но склеились по-разному. Сынок от рака горла в районной больничке. Дед Вилкин тогда с бабкой мандарины принесли. Кулёк целый нарыли. Неплохо так для 98-го дефолтного. Зашли в палату. Бабка выть осталась, как положено, а дед вышел. Не было там его сына. Что-то серое, рыбье лежало в больничной простыне. Не смерть это была. Дед Вилкин видел смерть. Она, чтобы не думали, живая. Интригует, борется. Кого-то на арапа берет, а к кому-то тихой сапой. Всяко бывает и леща подходящего жизнь смерти выписать может, если сам человек в понятии. Здесь же…А что здесь? Давней пустоты продолжение. Пустота не живет, не умирает. Она как средневековый Китай. Ждет на берегу, когда чего-то там проплывет. Может да, а может нет Может нет, а может да. Где здесь человеку место? А раз нет человека, то зачем выть-скулить над бледной застиранной простыней?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через