…Она не знала, сколько у неё времени в запасе, и вместо дневного света был один лишь тёплый и мягкий оранжевый свет. Раз уж она спать не захотела, решила отметить последнюю ночь вместе с тем, кто спас от очередных мучений. Но, такой она человек, и такая работа, что думала, о своём ребёнке, что спит дома без неё, и представляла сумму, которую заберёт через несколько часов. Работа – прежде всего и маленький очаг нужно как-то хранить. И наплевать уже, что скажут поутру ей вслед!

      Теперь же – всё во власти её желаний. Свою последнюю ночь превратила в поле для игры, где она – Королева, где есть только две фигуры, а пешки остались вне игры. Внутри всё ужасно болело, нога левая немела, что была повреждена в соседней комнате, шапка звенела, которую снимать, вопреки его уговорам, так и не захотела. Ему она мешала, металлический бубенчик бил, не сильно, по лицу, но цепка пришлась по нраву и очень лихо возвращал её к себе, когда опускалась увлажнить губами член, пустить пару вязких струек слюны, простимулировать и подождать, пока станет более мягким, чтобы не было так болезненно, вновь продолжать.

      Но, когда он её брал, в свои руки, она тут же зажималась, напрягалась. Когда дело доходило до оргазма, она не кричала и не вопила, как умели симулировать настоящие сучки, а лишь тихо стонала, сопела, взяв в рот одеяло, прикусывала и терпела. Сколько раз он из зубов вырывал, возвращал в мир безобидного наслаждения, убеждал, что ей боятся нечего, нужно просто расслабиться и поверить, что это – он…, – она его целовала, скромно, в губы, вонзала в писю член и по новой начинала.

      Ей удалось его довести до оргазма трижды, подойти впритык к тому моменту, когда нужно просто остановиться, выбросить член из рук и переключиться на поцелуи. Она всё это знала и научилась, как ни странно, не в этом заведении пыток, где вес имеет только сила, а у простых людей, с которыми удавалось…, не за деньги, не по принуждению, а после веселья… С теми, кого знала, доверяла, а иногда – любила, хоть и мимолётно. Потому – искусство любви она познала ещё до того, как стала объектом издевательств, и эти стены ничему хорошему так и не научили.