Возмутитель спокойствия. Макс Брэнд
Читать онлайн книгу.
то работнику на платформе придется надрываться, чтобы разодрать ее на охапки нужного размера. Если же, пожалев его, станете подавать сено почаще, но совсем уж маленькими порциями, то ничего хорошего из этого тоже не выйдет: вы лишь замучаете до полусмерти впряженную в подъемник лошадь, которой придется постоянно пятиться назад, да к тому же заставите простаивать работника, которому по доброте душевной пытались помочь. Прибавьте к этому для пущей наглядности густое облако пыли и мелкой сенной трухи, постоянно набивающейся вам за шиворот, а также в глаза, рот, и получите целостную, до некоторой степени правдоподобную картину происходящего. Но и это описание не идет ни в какое сравнение с жестокой реальностью, ибо никакими словами невозможно передать той гаммы чувств, что возникает в душе человека после тесного общения с прессом для сена.
От себя добавлю, что в тот день я все же кое-как продержался до вечера. Когда рабочий день закончился – а произошло это уже в темноте, спустя довольно много времени после того, как солнце скрылось за горизонтом, – у меня не хватило сил даже на то, чтобы вымыть руки.
Вместе с остальными я поплелся к навесу, служившему одновременно и кухней и столовой, где уселся за стол, уныло взирая на чумазую лепешку с куском бекона, которую повар называл нашим ужином, и мысленно стал уговаривать себя приняться за еду. В этот момент появился босс. Из его всклокоченной шевелюры во все стороны торчали сухие травинки, а спина линялой фланелевой рубахи была густо запорошена трухой.
Он пересчитывал бирки, полученные от обвязчика тюков, и вид у него был довольно безрадостный.
В конце концов Ньюболд изрек:
– Паршивых девятнадцать тонн!
– Девятнадцать диких взбесившихся кошек! – возразил я.
Босс уселся на свое место, взглянул на лепешки в тарелке, после чего повернул голову и даже открыл рот, собираясь устроить нагоняй этому огородному пугалу, возомнившему себя поваром, но потом, похоже, вовремя вспомнил, что это он сам закупал продукты, которыми теперь были вынуждены питаться все, включая бедолагу повара. Это несколько умерило его пыл.
Девятнадцать тонн!
Так оно и было. Он показал нам записи, и все мы по очереди заглянули в них, отказываясь верить собственным глазам. Готовый тюк сена тянул в среднем примерно на сто восемьдесят фунтов, а мы выдали немногим больше двух сотен таких тюков. Работники, подававшие сено в пресс, клялись и божились, что они затолкали в жерло адской машины по крайней мере полновесную тысячу тонн сена; на что обвязчик тюков заявил, что они врут и не краснеют, ибо он самолично извлек из-под пресса по крайней мере две тысячи тонн, все их перевязал, пронумеровал, откатил в сторону и сложил в штабеля.
Тут подал голос мальчишка.
Похоже, скользкие от жира лепешки не вызвали у него никаких особых эмоций. Он съел их с таким аппетитом, словно это были бисквитные пирожные, а солонина – медом. И все это запил солоноватой бурдой, которую наш повар упорно называл кофе.
Так