Я, следователь…. Георгий Вайнер
Читать онлайн книгу.
спросу открыл дверь в чужой дом. В дом, где поселилось горе. И много людей, которых это горе свело вместе. Одни люди это горе сотворили, другие – претерпели, третьи его увидели. И хотя вся моя работа связана с человеческим горем, я никогда не видел в уголовных делах таких уместных слов, как «добрый» или «злой» человек. Нет таких процессуальных фигур.
Есть обвиняемые, потерпевшие, свидетели. И еще есть подозреваемые.
Вот если сто раз повторить какое-нибудь слово, оно потеряет форму, смысл, расплавится, как воск в ладонях. А с этим словом – «подозреваемый» – беда. Я часто пользуюсь им, но почему-то оно не деформируется от этого, не теряет своей жестокости и злобности. Когда мне приходится говорить кому-то: «Вы являетесь подозреваемым по делу…» – я боюсь, чтобы он не заметил, как я внутренне вздрагиваю.
Ну, с обвиняемым – понятно. Этому уже наступили на жало. А если подозреваемый подозревается напрасно? Тяжело, противно подозревать. Даже подонка…
Прокудин врет все. Или почти все. Он отрицает даже общеизвестные факты. С ним надо разобраться глубже.
Я, Следователь, рассмотрев материалы уголовного дела № 4212,
Житель поселка Солнечный Гай Прокудин Ю. И. 3 сентября продал на рынке новую одежду импортного производства, которой у него ранее не было, – пиджак и куртку.
Из протокола осмотра места происшествия усматривается, что у погибшего, одетого в новые заграничные вещи, отсутствует пиджак.
Указанное обстоятельство, с учетом крайне отрицательной характеристики Прокудина, дает основания для подозрения его в причастности к убийству на шоссе.
Принимая во внимание, что в квартире Прокудина могут находиться предметы, имеющие значение вещественных доказательств по делу,
Произвести обыск в квартире гр-на Прокудина Юрия Ивановича, проживающего по адресу: поселок Солнечный Гай, дом 41.
…Если бы у Прокудина нашли какие-то вещи убитого, это могло бы пролить свет на многие обстоятельства…
Лист дела 12
Участковый Городнянский пошел к Прокудину домой – делать обыск.
За окном давно замолкла гитара, из дежурки приглушенно доносились голоса милиционеров, неразборчивые слова, бесформенные, неузнаваемые. Я сидел, откинувшись на стуле, прикрыв глаза, и пытался построить какую-то схему. Но все рассыпалось, сочилось между пальцами, как белый речной песок. Все это похоже на домики, которые дети строят поутру в песочнице. К обеду домики рассыпаются.
Прокудин ведет себя непонятно. И приятель его, Дахно, видимо, тот еще гусь. Но какая может быть связь между ними и убитым? Завтра Наташа улетит. В два часа дня… А может, погибший все-таки иностранец? Возможно, возможно. Но там была машина. Его машина? Или чья? Катал он их, что ли? Да нет, ерунда все это. А может быть, он остановился на обочине, эти деятели подошли и ограбили, а потом убили? Вряд ли, чепуха. Хорошо бы позвонить сейчас Наташе. Спит уже. Говорить не захочет.