Я еду через маленькое селение, по узкой улочке между серых хаток. Народ здесь тоже какой-то серый: молчаливый, угрюмый. Проходят мимо второпях, словно не замечают, а почти столкнувшись с плечом моего коня, поспешно отводят глаза и отходят с дороги. Но мне почему-то кажется, что одна из подсказок находится именно здесь. И я не уеду из этого неприветливого места, пока не получу то, что ищу.

      – Эй! – окликаю я одного из прохожих, —

      – Привет! Здесь что-то произошло?

      Тот испуганно шарахается в сторону и торопится укрыться за одной из бревенчатых хибарок.

      Пожимаю плечами, втягиваю носом воздух: пахнет чем-то горелым и еще, чем-то таким… непонятно чем… как будто людским отчаяньем.

      Дальше иду пешком, ведя Джокера за собой в поводу. Довольно долго никто не попадается мне на пути. Наконец, натыкаюсь на молодого еще мужчину со шрамом на лбу. Лицо его хранит то же выражение замкнутой тоски, что и лица всех остальных, встреченных мной прежде. Он с угрюмым остервенением толкает перед собой пустую тележку.

      – Постой! – обращаюсь к нему, но он даже не оборачивается. Тогда я хватаю его за плечо и заставляю остановиться. Мужчина пытается стряхнуть мою руку, но у меня цепкие пальцы. Наконец, он перестает сопротивляться и молча смотрит мне в глаза. В его взгляде скорее мука, нежели злость и досада.

      – Послушай, – я стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно мягче, —

      – Ты можешь объяснить, что здесь случилось?

      – Случилось, – повторяет он без выражения, мельком взглянув на мою перевязанную руку, —

      – Случилось то, что они напали опять. Мы пытались защищаться, но куда нам до этих чудовищ! Да, они везде, везде. Скоро на земле не останется места.

      – О ком ты говоришь?

      – О Всадниках в черном. Они почти ничего не тронули, не сожгли ни одного дома на этот раз, но забрали с собой наших детей и женщин. Они увезли их туда, – он указал в сторону заходящего солнца, где на горизонте чернели уродливые очертания замка – не замка, крепости – не крепости, – вообщем, какого-то мрачного сооружения, созданного явно безумным зодчим.

      – Понятно, – говорю я.

      Да и что тут еще скажешь?

      И что, спрашивается, мне делать дальше? Какова вообще моя роль во всем этом? Я вижу, как судьба уверенной рукой направляет меня на закат, назначив спасителем этих несчастных, и не могу сопротивляться. Ну не безумие ли? Зачем вмешиваться в чужую беду? Зачем идти туда, куда не звали?

      Я не большой любитель искать приключения на свою голову. И еще я никогда не пытался играть роль спасителя или героя, не дрался