Воскресения Люка Роелса. Аркадий Маргулис
Читать онлайн книгу.
по долине и, обдираясь о скалы, постепенно затухал, – жертва рождённого с изъяном – наш святой дар милостивому Отцу…
Разряжённый воздух, свирепый ветер Анд и ослепительный Отец Солнце, чей лик лицезреть запрещено, наблюдали за высохшим, почти мёртвым, обряженным в красное, жрецом. Жрец держал в руках басовито попискивавшего младенца, прирождённого мужчину. Жрец уложил мальчика на жертвенный камень и поднял обсидиановый нож, украшенный бирюзой и ракушками. Он едва держался на ногах – слишком долго соблюдал аскезу во всем. Давно не мытые волосы, пропитанные кровью жертв, сальными канатцами свисали до бёдер. Кончик обсидиана в последний раз отбросил злой блик, и нож вонзился в грудь ребёнка. Одним движением жрец высек бьющееся сердце и поднял над головой. Содрогающееся тельце унесли, на камень легло следующее. Рождённые с изъяном уходили из жизни первыми, уступая жизнь полноценным.
Голос Аклаинки, мой голос, заставлял трепетать сердца живых:
– Человеческая кровь даёт Отцу-Солнцу силу подниматься над горизонтом. Человеческое сердце, освобождённое из тела с изъяном, позволяет Богам оставаться Богами.
Ритуал продолжался до вечера. На закате под заунывное пение девственницы зажгли факела, собрали пробитые черепа и кости, очищенные от плоти. Повсюду росли цветы. Девушки сошли на восемнадцать ступеней вниз, минуя анфиладу равнодушных идолов. Резко запахло разлагающейся плотью. Стены подвала темнели, будто окрашенные кровью. На полу, мешая движению, пирамидами покоились черепа. Выше зарокотали, сперва тихо, затем усиливаясь и мешая соображать, удары барабана. Везде, куда падал взгляд, валялось золото. Большие, в человеческий обхват, шары с гравировкой. Фигурки животных. Ягуар в натуральную величину. Вроссыпь украшения, нефритовые стержни, несчётные драгоценные каменья. Власть сил Тьмы и рабства Демона…
Из глюка меня вывела спастика. Я поёрзал, меняя положение, и неуклюже свалился на пол. Хорошо, что со стульчака в туалете, не с вершины теокали. Ведь ещё живо чувствовались судороги извлечённых сердец. Меня стошнило на журнал репродукций Антона Мауве. Я едва успел приподняться на руках, как содержимое желудка устремилось наружу. Попытался позвать на помощь, но литавры в голове грянули так неприступно, что заглушили мой голос. В горле запершило, будто меня вырвало царской водкой. Казалось, слово изрежет глотку в куски… В голове стучало… Безжалостная конская иноходь превращала мозг в кровавую жижу…
Глава 8. Конкиста – Высокородный дворянин из Боснии
Кое-где грязное месиво, похожее на кровавую жижу, прерывало укатанную дорогу. Лошадь, раз за разом вздрагивая и заодно отпугивая мух хвостом, понуро постукивала копытами о тракт земли басков. Что путнику на окольном пути – каменистом, запутанном, и всё же наезженном авантюристами разного толка? Зимние дожди превращали его в топь, летом дуновение ветра поднимало с обочин въедливую пыль. Кабальеро, с виду иноземец, наверняка знал, что в одиночестве на испанских