Лисбет. Александр Койфман
Читать онлайн книгу.
ее. Начальница промолчала, и это воспринято мной как разрешение. Две вспышки, потом сфотографировал всю смену на рабочих местах и пообещал принести фотографии. Хоть какое-то развлечение и мне, и всей смене.
Но нужно теперь найти здесь фотосалон. Он нашелся на восьмом этаже, и мне через десять минут выдали небольшую пачку фотографий. Опять спустился на шестой этаж, раздал фотографии и попросил начальницу, я уже знал к этому времени, что ее зовут Эмма, разрешение оставить одну ее фотографию у себя. Опять общий смех, но разрешение милостиво получено.
И что делать дальше? Для второго завтрака еще рано, в библиотеке делать нечего, купаться не хочется, да и не так жарко еще. Пошел на тринадцатый этаж, сел под шезлонгом и осмотрелся вокруг. В бассейне и на лежаках много людей, почему-то в основном женщины. Оказывается, не все сошли на берег. Женщин много, но смотреть не на кого. Либо еще совсем молоденькие, почти дети (с высоты моего возраста), либо почтенные дамы, со всеми вытекающими последствиями для их фигур. Я почти задремал, по крайней мере, закрыл глаза, и в памяти стали проплывать какие-то обрывки воспоминаний.
И это яркие, но неприятные воспоминания: мое расставание с коллекцией. Я часто вижу отдельные обрывки этих воспоминаний во сне. Продать ее целиком – невозможно. Вывезти в Израиль тоже невозможно: как вывезешь две-три сотни килограммов камней? Да и зачем они мне в Израиле, где я буду их хранить? А я знал, что жизнь в Израиле мне предстоит не сладкая, устроиться на работу будет невозможно, поэтому самому придется решать вопрос с квартирой. Квартиру в Москве, доставшуюся от родителей, я не собирался продавать.
И вот звонки знакомым коллекционерам и дилерам, большие скидки. Хорошо, что наиболее ценную часть – камни в изделиях девятнадцатого века, удалось продать через знакомого дилера дипломату, для которого совсем нетрудно вывезти все в свою страну. А среди них было несколько очень ценных изделий. Собственно, само изделие обычно не оценивается, если оно в серебре, оценивается только камень. Смешно, но в Советском Союзе, да и в первые годы после распада Союза, было все наоборот. Оценивался только металл, камень не принимали во внимание. Именно тогда, будучи совсем молодым, я приобрел свои наиболее ценные экспонаты: серебряное кольцо тридцатых годов девятнадцатого века с большим бирманским рубином; брошь середины того же века с турмалином в окружении очень чистых, чешских вероятно, гранатов; пару золотых сережек семидесятых годов с большими светловатыми, но очень чистыми уральскими изумрудами. Особенно жалко было отдавать пластину малахита великолепного рисунка, к которой был прикреплен эмалевый портрет Александра I в золотой оправе. Когда-то я отдал за нее обменного материала на две свои годовые зарплаты. Впрочем, зарплаты-то были маленькие.
Все остальные экспонаты коллекции – бесконечные кристаллы, друзы, полированные срезы почти всех видов камней, известных в СССР, собрание кабошонов моего производства (более пятисот образцов), относительно простые