Чтобы хоть как-то компенсировать свою неуклюжесть и не остаться в искристых глазах Ингрид никчёмным увальнем, я предложил Кроули идею со спонсированием моих друзей и рекламой нашей замечательной конторы. Как ни странно, Кроули сразу ухватил суть и согласился. Иногда он даже сам подбивал меня сделать на наш каяк ставку, и если мы выигрывали, закатывал целый пир для всех нас в своём трактире. Кстати, именно он как-то спросил меня, почему я не ухаживаю за Ингрид. Я изобразил на лице искреннее удивление, которому старик поверил и пояснил, что по его постороннему мнению девочка на меня откровенно заглядывается. Я попытался отшутиться, на что Кроули только плечами пожал, и это заставило меня призадуматься и присмотреться к сестре моего друга. Старик оказался прав: моё первое же робкое предложение прогуляться по вечернему пляжу было встречено Ингрид вовсе не усмешкой, как я подозревал, а живой готовностью. Мы просидели на мостках до полуночи, с удовольствием разговаривая ни о чём, и под конец она меня порывисто поцеловала. Я попытался ответить, как умел, но её уже и след простыл. На следующий день мы пытались вести себя, как ни в чём не бывало, а вечером она сама предложила повторить наши ночные бдения, которые, оказывается, ей понравились. На второй вечер, правда, за нами увязался Льюв, и потому ничего интересного не случилось, зато в следующий раз мы уже откровенно от всех прятались и целовались, сколько хотели. Помнится, именно на одном из таких свиданий Ингрид внимательно посмотрела на закатывающееся справа за горизонт солнце и задумчиво сказала:

      – А Земля-то плоская.

      Я рассмеялся и обнял её за плечи. Честно говоря, мне было совершенно всё равно, плоская Земля, сферическая, полая, в форме бублика или какая-нибудь ещё. Я не учёный, чтобы размышлять над подобными глупостями. Они вон намерили аж 93 миллиона