Как стать легендой. Жить полнее, любить всем сердцем и оставить след на земле. Льюис Хаус
Читать онлайн книгу.
урок о силе ви́дения. Что еще важнее, это был урок о силе четкого, конкретного ви́дения. Он хотел не просто какую-то обувь. Он не просил у тети просто крутую обувку. Он точно знал, чего желал: пару первоклассных кедов Converse Chuck Taylor All Star в культовой черной парусине с белыми шнурками и защитой для пальцев ног. Он мечтал об этих кедах так живо, что чуть ли не ощущал их на своих ногах и сделал бы почти что угодно, только бы заполучить их.
Как писал бразильский романист и лауреат многих премий Пауло Коэльо в бестселлере «Алхимик», «каждый способен обрести то, чего хочет, получить то, в чем нуждается».
И намного проще этого достичь, когда точно знаешь, в чем состоит твоя мечта. Может показаться странным, что такая мизерная цель, как обретение собственной пары отличных кедов, считается настоящей мечтой, – ведь большинству из нас никогда не приходилось бороться с такими трудностями ради столь небольшой материальной собственности, – но Анхеля, который рос в бедности в Бронксе, эта мечта наставила на путь, которым он следовал до конца жизни.
История Анхеля сразила меня наповал. По своему опыту в мире бизнеса я знал, что ви́дение важно, но вот так разглядеть силу четкого ви́дения в жизни одного человека было для меня трансформирующим моментом. Оно не только привело Анхеля к достижению той первой маленькой детской мечты, но и придало форму всей его жизни, ни много ни мало. Если бы он не был одержим конверсами до такой степени, чтобы месяцами собирать бутылки по два цента за штуку ради покупки первой такой обуви, оказался бы он в итоге в обувном бизнесе? Стал бы он сотрудником-основателем Reebok или генеральным директором Deckers? Вероятно, нет. Такова сила четкого, рано сформировавшегося ви́дения.
После беседы с Анхелем я начал думать о собственном прошлом. Была ли у меня большая, безмерная мечта, которой я был одержим в детстве, прошедшем в пригороде Огайо? Каким был мой вариант конверсов за 6,99? А потом до меня дошло. Когда я разговаривал с Анхелем, это воспоминание вернулось ко мне гигантской вспышкой.
Мне было шесть или семь лет, я сидел на диване в гостиной вместе с папой и мы смотрели футбольный матч с участием команды Университета штата Огайо. Я забыл, с кем она играла и кто выиграл, зато помню, что комментаторы говорили о полузащитнике по имени Крис Шпильман, который годом раньше окончил колледж и был выбран командой Detroit Lions во втором раунде драфта НФЛ. Они сказали, что он дважды был «всеамериканцем». Я никогда прежде не слышал этого выражения.
– Пап, что такое «всеамериканец»? – спросил я.
– Это лучшие игроки во всем университетском футболе, – небрежно ответил он, не ведая о последствиях того, что собирался добавить. – Их всего лишь горстка. Именно они выигрывают все великие матчи.
«Ого! – подумал я. – Значит, один из членов моей любимой команды – это один из лучших во всей стране?!»
Помню, как сидел и вглядывался в телеэкран, слушая, как комментаторы энергично и страстно рассказывают о Шпильмане и других «всеамериканцах», вышедших на поле в тот день. Кто эти парни? Что