Легенда о сепаратном мире. Канун революции. Сергей Мельгунов
Читать онлайн книгу.поскольку речь идет о тех опасениях, которые в русских правительственных кругах вызывала эта операция. Колебания в гораздо большей степени были у самих союзников, вынужденных перед определенными требованиями отступить от своей традиционной политики и в то же время считаться с общественным мнением демократической Зап. Европы, которая всегда боялась воинствующего панславизма – «агрессивного русского империализма», по выражению Масарика. Дипломатия Сазонова должна была убедить союзников в необходимости пойти на такой шаг29, но это согласие в данном случае необходимо было не для поддержки колеблющейся воли русского монарха, не для того, чтобы отклонить его от перспектив сепаратного мира, которые вырисовывались в происках Германии, – так пытаются представить дело мемуаристы-дипломаты. Подобный намек можно найти в воспоминаниях Грея: «Из Петрограда пришло пожелание выяснить константинопольский вопрос с указанием, что это необходимо для спасения положения Сазонова, это не был блеф, это была реальная опасность». «Делькасэ сказал мне, – записывает, с своей стороны, английский посол в Париже лорд Берти, – что Германия делает отчаянные усилия, чтобы оторвать Россию от союзников». В чем проявились на первых порах эти «отчаянные усилия» Германии? Вероятно, дело было в тех преувеличенных слухах, на которые падки были дипломаты и которые были, напр., зафиксированы в особой телеграмме в середине февраля японским военным агентом в Петербурге: «Передают, что действия против Дарданелл предприняты Англией и Францией для того, чтобы не допустить перехода проливов во власть России». Слухи, конечно, усиленно распространяли немцы: в марте Грей переслал Бьюкенену копию телеграммы из Стокгольма, в которой местный посланник сообщал, что от лица «весьма близкого с германским посланником» (Ф. Луциусом) он узнал, что «последний распространяет в печати слух, будто бы Англия и Франция заключили сепаратное соглашение о Константинополе. Цель соглашения помешать переходу Константинополя во владение России».
Нет дыма без огня. Мемуары Сазонова рассказывают, с каким трудом претворялось слово в дело. Эту повесть о двойственности и противоречивости даже официальной политики можно было бы пополнить воспоминаниями иностранных дипломатов и документами, в изобилии собранными в сборнике «Константинополь и проливы». Лорд Берти, «враждебно настроенный к русской политике» (Сазонов), передает, напр., что в первые дни бомбардировки Дарданелл союзническим флотом в Париже наблюдалось «возрастающее чувство подозрения в отношении русских поползновений на Константинополь». Присоединялись и интриги балканских государств, притязавших в той или иной мере на старую Византию. Большую активность в этом отношении развивал греческий премьер Венизелос, готовый предоставить союзникам греческие силы для овладения Дарданеллами. Венизелос усиленно пропагандировал мысль, что при захвате Дарданелл Константинополь должен сделаться интернациональным
29
Вероятно, русский министр ин. д. проявил большое дипломатическое искусство, однако в воспоминаниях, очевидно, он несколько преувеличивает свою инициативу, рассказывая, что он «решился взять на свою личную ответственность приступить к переговорам относительно проливов в виде предварительного совершенно частного обмена мнений с английским и французским послами».