Тостуемый пьет до дна. Георгий Данелия
Читать онлайн книгу.
Рим.
– Скажи ему, что музыка – бене! – сказала Наташка и протянула мне красивую плоскую коробку:
– Отдай маэстро.
– Что это?
– Галстук! – сказала Наташка. – Старушка Роза сказала: «От человека зависит, быть войне или нет на этой планете, а на нем галстук за двадцать центов!» Это – «Армани»! Только ты отдай – мы проверим!
Галстук я отдал.
– Напрасно ты его взял, – сказал Андрей. – Зачем мне такой пижонский галстук?
Но через пятнадцать лет, в программе «Время» я увидел, что когда в Кремле Брежнев вручал композитору Петрову орден, на юбиляре красовался галстук от «Армани», который подарили благодарные римские проститутки за выкинутый вальс из фильма «Тридцать три»!
Андрей Петров (маэстро Андрюша) и я
Любовь
Я был молод и был влюблен. Она тоже. Звала она меня «Гий», потому что считала, что «Гия» – это женское имя. Мы каждый день встречались, ходили в кино или гуляли по улицам. Была зима, но на танцы или куда-нибудь еще мы пойти не могли: отец у Вали был строгий и запирал ее платья (их было два). И снять пальто Валя не могла, под пальто были только лифчик и трусики. Но целоваться в подъезде это нам не мешало, чем мы и занимались.
Пришел я со свидания домой – у нас гости, сидят, ужинают. Поздоровался.
– Пойди в зеркало посмотрись, – сказал мне отец.
Пошел в ванную, увидел себя в зеркале. «Кошмар на цыпочках!» Весь в помаде! (Платья под пальто у Вали не было, но губы она красила.) Умылся. Идти в столовую неудобно, но с утра не ел, а там пирожки! Взял на кухне табуретку, гости потеснились, и я сел. Сижу, ни на кого не смотрю. Мама налила мне бульон, дала пирожок и шепнула:
– Успокойся, никто ничего не заметил.
Ем.
– Шкет, – тихо позвал отец и показал на свою щеку около уха:
– Осталось.
Я понял, достал платок, потер щеку и вижу: в бульоне плавает бумажный пакетик, на нем написано черным по белому «презерватив». Пока никто не заметил, быстро подцепил его ложкой и отправил в рот.
– Гия, – обратилась ко мне подруга мамы Катя Левина, – вы «Кубанские казаки» смотрели?
Я кивнул. Хотел встать и уйти, но она спросила:
– И как вам?
Фильм мне понравился, но рот открыть я не мог и поэтому пожал плечами.
– Вот видите, никому этот фильм не нравится, – обратилась она к художнику Владимиру Каплуновскому, – и Гие не понравился.
– Почему не понравился? – строго спросил меня Каплуновский, друг Пырьева.
Я снова пожал плечами.
– Нет, ты конкретно скажи: почему?
– Скажите ему, Гия. Скажите. А то он утверждает, что это шедевр, – сказала Катя.
«Что делать? Ответить не могу, и уйти нельзя».
Я смахнул локтем салфетку со стола, нагнулся за ней, под столом выплюнул презерватив, выпрямился, сказал:
– Песня там очень хорошая! Ее весь Советский Союз поет!
И загнал ногой презерватив подальше под стол.
Без мечей и банта
После того как я вернулся из Италии, мы с Токаревой написали сценарий