Иван Шуйский. Дмитрий Володихин
Читать онлайн книгу.
что эти привилеи удовлетворили многих сторонников Свидригайло и отбили у них охоту к дальнейшему продолжению борьбы, поскольку «…русская знать добилась сословного равенства с литовской аристократией»[87]. Но М. Любавский считал, что привилей 1432 г. не оказал должного эффекта. Б. Пичета отмечал «половинчатость» этого законодательного акта, А. Пресняков подчеркивал, что условия привилея 1434 г. не привели к уравнению православной и католической шляхты по важнейшему принципу – принципу занятия государственных должностей[88]. Наконец, В. Каменецкий вообще выразил сомнение по поводу освоения привилея 1434 г. в реальной правовой практике. Действительно, привилей 1434 г. если и был компромиссом, то довольно невыгодным для православной знати – права занятия государственных должностей она не получила. Помимо этого обращает на себя внимание и чисто географическая ограниченность привилея: он относился к территории «…наших (Сигизмунда Кейстутьевича. – Д.В.) земель литовских и русских»[89]. М. Любавский толковал эту странную географию как Литву и «соединенную с ней Русь в тесном смысле». Но, видимо, более корректным было бы считать, что законодательная сила привилея по данному определению распространялась на те территории, которые к 6 мая 1434 г. (дата утверждения привилея) контролировались Сигизмундом Кейстутьевичем. В отношении Литовской Руси это совсем немного – сюда не вошли Полоцк, Витебск, Орша, Борисов и Смоленск, находившиеся тогда под контролем Свидригайло. Но даже если принять трактовку Любавского, то и в этом случае полоцкая знать ничего по привилеям 1432–1434 гг. не получала, так как Полоцк не входил в Русь, связанную с Литвой «в тесном смысле». Поэтому Полотчина и оставалась верна Свидригайло до последней возможности.
По всей вероятности, Свидригайло находил поддержку и у полоцких мещан, поскольку сам оказывал «местичам» города благоволение. А. Хорошкевич обнаружила среди актов Литовской Метрики, в списке XVI в., изложение привилея Свидригайло полочанам. Этим актом князь предоставил полоцким мещанам право владения землей на двух условиях: участие в земском конном ополчении наравне с боярством и содержание в порядке укреплений городского замка[90]. Впоследствии Свидригайлов привилей был подтвержден другими великими князьями литовскими. Надо полагать, литовско-русский государь не стал бы даровать мещанам Полоцка подобные права, не ожидай он от них вступления в свое войско. А. Хорошкевич не без основания отмечает: «…грамота Свидригайлы закрепила существовавшее и до того равенство мещан с боярами, создала предпосылки для роста экономического и политического влияния мещанства… они (мещане. – Д.В.) получили доступ к управлению городом и участию в его внешнеполитических отношениях»[91].
Наконец, и вся полоцкая городская община в целом получила от Свидригайло некоторые политические уступки по сравнению с временами правления Витовта. Великий князь Витовт последовательно ликвидировал остатки независимости отдельных земель и городов в составе
Очерк истории Литовско-Русского государства до Литовской унии включительно. М., 1910. С. 64–65; он же: Литовско-русский сейм. М., 1900. С. 77–78;
РГАДА. Ф. 389. Кн. зап. 37. Л. 343об. – 344; Генеалогия мещан и мещанское землевладение в Полоцкой земле конца XIV – нач. XVI в. // История и генеалогия. М., 1977. С. 144.