Фея с благими намерениями. Наталья Александрова
Читать онлайн книгу.
этого осмотра был удручающий, то есть нулевой: ни одного знакомого лица Надежда не обнаружила.
Память на лица у нее была хорошая, можно даже сказать – исключительная. Надежда могла вспомнить всех своих бывших сослуживцев, всех соучеников по институтской группе и даже очень многих – по учебному потоку и курсу; помнила всех своих одноклассников, а с Алкой Тимофеевой, с которой просидела за одной партой с первого класса, до сих пор дружила. Помнила даже Ирку Васильеву, с которой всего один год ходила в младшую группу детского сада. Но она могла поклясться, что среди присутствующих нет ни сослуживцев, ни институтских знакомых, ни одноклассников.
Да и сами «родные и близкие покойного» явно Надежду не узнавали, скользили по ней равнодушными взглядами.
Тогда Надежда от нечего делать стала сама их разглядывать, тем более что людей перед залом номер три было совсем немного.
Первым делом Надежда Николаевна отметила, что среди присутствующих нет вдовы покойного.
Конечно, женщины тут были, женщин на похоронах всегда большинство, и все они, как и сама Надежда, были более-менее в трауре – что-то темное, на голове и плечах какая-нибудь черная шаль или хотя бы просто шарф. Но ни одна из них не была в той степени безутешного горя, по какой можно определить женщину, только что потерявшую мужа или сына. Кроме того, вдова всегда держится наособицу, она является как бы центром траурной группы, держится в первых рядах, поближе к двери, все прочие смотрят на нее с особенным выражением, в котором сочувствие соединяется с некоторым почтением. Непременно кто-то поддерживает ее под локоть и шепчет бесполезные слова утешения.
Впрочем, в этой группе была одна женщина, миниатюрная брюнетка в черной вязаной шали, которую поддерживали под локти, даже с двух сторон – справа рослый мужчина с тяжелым подбородком, в длинном черном пальто, слева – худощавая женщина с острым носом и мелкими чертами лица.
Впрочем, эта брюнетка никак не подходила на роль вдовы, поскольку держалась в стороне, подальше от двери траурного зала, и явно не старалась привлечь к себе общее внимание. И на ногах брюнетка стояла крепко, падать в обморок явно не собиралась, совершенно незачем было держать ее так сильно.
Кроме этой странной брюнетки и ее сопровождающих, возле третьего зала было еще человек десять. Обращал на себя внимание толстый подвижный человек лет сорока, с выпуклыми темно-карими глазами, который ни на секунду не оставался в покое. Он то смотрел на часы, то застегивал или расстегивал пуговицу на воротнике, то подходил к кому-нибудь и задавал бессмысленные вопросы: когда же наконец начнут и сколько можно ждать?
Кроме него, Надежда Николаевна обратила внимание на высокую крупную женщину в темной, далеко не новой куртке, которая что-то шептала, словно разговаривала сама с собой.
– Вы из Союза? – раздался вдруг рядом с Надеждой бархатный голос.
Надежда вздрогнула, повернулась и увидела высокого пожилого мужчину в старомодно-элегантном пальто.
Она