Я вернулся из Бонна в Кёльн около полуночи и решил немного подышать перед сном на набережной. Ночной Рейн шумно катился, и канаты, на которых держалась пристань, гудели от напряжения. Я закурил. И густой речной воздух, и огоньки, и невидимо вздыбившийся за спиной черный Кёльн, и легкая пустота на душе – складывались в предчувствие, что изнанка жизни вот-вот приоткроется. Я спрашивал себя: зачем Леону этот макет? Не потому ли, что сам он провел детство в городе, где никакой истории не было? Или потому что наша юность пришлась на время, единственный след которого – мы сами? Я поднялся в номер и открыл компьютер. Письмо жене, которое я начал, отвлекло меня от странных мыслей, как вдруг послышались глухой стук и шорох – как будто наверху кто-то встал и даже прошелся. Но кто мог находиться на чердаке? Я подошел к окну и тихонько надавил на раму. Так и есть, окно над головой светилось. Если это спальня фрау Стобой, то почему она не спит? Я представил молодого любовника из Марокко. “Он террорист, любовная связь – прикрытие…” – начал придумывать я. Как вдруг ступеньки в коридоре скрипнули, а в дверь мою постучали. “Вы не спите”, – раздался из коридора глухой мужской голос.